— Кстати, приятель, я снял для тебя номер в отеле «Майе». За свой счет, кстати, — с насмешкой произнес Патрик. — А ты стоишь тут и скалишься, — развернувшись, он, жестом позвав за собой Массиньи, отправился по той же аллее, по которой сюда пришел.
Когда они дошли до центрального входа в Пер-Лашез, у края тротуара показалось такси, ждавшее Патрика и его спутника. Теперь Мигеля не покидало странное ощущение того, что он попал в еще более глубокую яму, чем та, которую можно было ожидать от Дженовезе.
* * *
На выходе из отеля было малолюдно. Ранним воскресным утром лишь немногочисленные пешеходы и несколько посетителей кафе, на противоположной стороне улицы, нарушали утреннее спокойствие.
Мигель, едва ли успевший нормально выспаться, все еще обдумывал последний разговор с О’Харой. В четыре часа утра, за два с половиной часа до того, как Массиньи вышел из гостиницы, его спутник постучался в номер и, удивив наигранным спокойствием, сделал ему выгодное предложение.
Патрик передал, что Дженовезе, зажатый в тиски новых обстоятельств, дает Мигелю три недели свободного времени, которое он может потратить по своему усмотрению. Прежде, чем скрыться во тьме предрассветных улиц, О’Хара сообщил своему собеседнику, о том, что будет его ждать в воскресенье, десятого июня, утром, возле губернаторского дворца в Оране.
Устав от поиска нового подвоха, Мигель уступил место здравому смыслу — Лукасу, верно, было невыгодно давать человеку, согласившемуся выполнить его задание, три недели свободного времени, если только сам Дженовезе не столкнулся с новыми проблемами.
Доехав на такси до вокзала Монпарнасс, убедившись, что сможет уехать в Марсель в любое удобное время, Массиньи, оставив свои дорожные сумки в камере хранения, отправился на прогулку по городу.
* * *
После того, как те люди, чье присутствие было лишним, покинули комнату, её пространство погрузилось в тишину. Лишь при свете настольной лампы, Лукас Дженовезе спокойно сидел, рассматривая своего собеседника.
— Час ночи, — посмотрев на часы, спокойным тоном произнес Джереми Лартер, впервые сидевший напротив владельца «Утопии», а не сбоку от него.
— А в Париже, где сейчас находится наш друг, уже семь утра, — развел руками Лукас. — Иеремия, я ведь надеюсь, что ты не злишься на меня из-за столь позднего… или столь раннего, смотря с какой стороны посмотреть, приглашения. Я бы не стал тебя назойливо звать сюда, если бы не знал, что ты находишься в ресторане, всего в нескольких кварталах отсюда.
