Поцелуй Лилит | страница 121



Когда они уже направлялись к двери, ведущей к лифту, в дверь позвонили. Это был водитель, присланный компанией. Взяв несколько дорожных сумок, еще с вечера приготовленных Маркусом и оставленных в прихожей, водитель вместе с хозяевами пентхауса спустился в лифте.

— Мы отправимся в Южную Африку. Совет направил меня туда, как владельца наиболее крупного пакета акций. Я должен посетить несколько шахт компании, в которых добывают хромовую руду, и написать отчет, — произнес Маркус, когда они садились в автомобиль. — Сначала мы полетим в Буэнос-Айрес, где у нас будет возможность пообедать, а вечером вылетим оттуда в Йоханнесбург.

Какое-то время они, сидя на заднем сидении автомобиля, пересекавшего улицы Нью-Йорка, лишь молча держались за руки. Рассматривая утренние улицы, Като успевал любоваться красотой своей жены, а она, казалось, была горда от одного лишь присутствия рядом с этим человеком. Прижавшись к Джованне, не произнеся ни слова, он, наклонившись, поцеловал нежную кожу локтевого сгиба её руки. На мгновение ему показалось, что по её телу пробежала приятная дрожь.

— Я люблю Маркуса Като, — произнесла она, очаровательно улыбнувшись.

— Обоих ли? — спросил он, повторив этот невинно нежный поцелуй.

— Обоих, — ответила Джованна, проведя рукой по черной гриве его волос. — Я люблю того нежного и заботливого, загадочного и решительного Маркуса, которого мы с Паолой знаем, и которого узнает её младший братик… Но я люблю и другого Маркуса, которого знают его враги и некоторые союзники, и о котором я скорее могу лишь догадываться, нежели знать о нем что-либо. Я люблю его лишь за то, что он существует и за то, что он — часть тебя.

— А я ненавижу того второго Маркуса Като, — нежно обняв Джованну, произнес её муж. — Потому как он — лишь демон, живущий в темных глубинах моего сознания.

* * *

Прошло уже более недели поисков, но все это казалось Мигелю безрезультатным. Беря, по возможности, мотоцикл Теодора, он бессмысленно разъезжал по узким улочкам Орана, пытаясь узнать что-либо от людей, пересекавшихся с таинственными итальянцами.

Погода становилась все более и более жаркой — днем температура уже редко опускалась ниже тридцати градусов по Цельсию, а западный ветер больше уже не приводил за собой тучи. Теперь Массиньи сам мог чувствовать адское дыхание сирокко, о котором раньше он мог лишь подозревать. По вечерам можно было наблюдать, как узкие улицы медленно наполняются песчаной мглой, к рассвету оседающей на брусчатке и асфальте. Нижнюю часть лица приходилось закрывать, от мелкозернистой пыли, платком, а мотор мотоцикла иногда глох, после чего его удавалось завести лишь с грандиозным трудом.