Перед нами предстало большое здание, тяжеловесное, с толстыми стенами, серого камня, не такое, как остальные, и по виду старое.
— Так не пойдет! — быстро бросил нам Терри. — Ребята, нам нельзя позволить им затащить нас внутрь. А ну-ка, вместе…
Мы резко остановились. Начали объяснять им, показывая руками на лес, что мы туда вернемся, и сейчас же.
Теперь, зная все, я со смехом думаю о нас, трех мальчишках, дерзких и отважных, без какой-либо охраны или защиты сунувшихся в неизвестную страну. Похоже, мы считали, что если там окажутся мужчины, то мы сможем с ними сразиться, а если только женщины — то вообще никаких препятствий не возникнет.
Джефф с его старомодными романтическими представлениями о женщинах как о слабых существах, требующих внимания и покровительства. Терри с его ясно подтвержденными практикой теориями, что женщины делятся на два типа: которых он желал и которых не желал; в его представлении «желанных» и «нежеланных». Последних можно было не принимать в расчет — о них он никогда и не думал.
И вот они оказались рядом в большом количестве, явно равнодушные ко всем его мыслям, явно преследующие в отношении него определенную цель и явно способные силой ее добиться.
Тут все мы крепко задумались. Казалось неразумным отказываться идти с ними, даже если бы мы и могли так поступить. Наш единственный шанс был в дружелюбии и цивилизованном подходе с обеих сторон.
Но как только мы попадем в здание, неизвестно, что с нами сделают эти решительные дамы. Мы никак не могли представить себе даже мирное удержание, а если назвать это заточением, то картина складывалась еще более безрадостная.
Так что мы упрямо продолжали стоять, пытаясь ясно дать им понять, что предпочитаем открытое место. Одна женщина подошла к нам с рисунком нашего аэроплана и с помощью знаков спросила, не мы ли те гости с неба, которых они видели.
В этом мы признались.
Потом она снова указала на рисунок, а затем стала поводить рукой в разных направлениях. Но мы сделали вид, что не знаем, где биплан. По правде сказать, мы действительно не очень себе это представляли и весьма невнятно указывали его местоположение.
Нам снова велели двигаться вперед, проложив к двери плотный «живой коридор», так что перед нами лежал лишь один путь. Вокруг и сзади стояла толпа, ничего не оставалось делать, кроме как идти — или пробиваться силой.
Мы посовещались.
— В жизни никогда не дрался с женщинами, — сказал совсем сбитый с толку Терри, — но внутрь я не пойду. Не позволю, чтобы меня завели, как скота, в загон.
