Всю перемену Дубов разыскивал Рыбникова, но тот словно сквозь землю провалился. «Наверное, от Крота прячется», — решил Петька и отправился в кабинет литературы, надеясь, что приятель не сбежал домой и появится на уроке. Он оказался прав: буквально за миг до звонка Денис влетел в класс и сел рядом с Викой. Следом появилась Элеонора Михайловна. Она поздоровалась с учениками, открыла журнал и сразу начала опрос.
Чувствуя, что Элеонора вот-вот вызовет его к доске, Петька Дубов начал лихорадочно листать учебник, поскольку, как обычно, не удосужился открыть его дома. Он поглядывал на Рыбникова, в надежде, что приятель устроит что-нибудь неординарное и сорвёт литературу, но Денис спокойно сидел за партой и внимательно слушал, как отвечает Женька Рыжова. «Ну, давай же, Рыба! Сделай что-нибудь!» — мысленно умолял его Дубов, нутром чуя, что следующим отвечать ему.
Денис покосился на Петьку, лукаво улыбнулся, и тот приободрился, сочтя, что друг не бросит его в беде.
— Дубов! — Как гром среди ясного неба прозвучал голос Элеоноры Михайловны.
Петька встал и поплёлся к доске. Он остановился возле учительского стола, положил руку на его край, торжественно произнёс:
— Василий Андреевич Жуковский. «Кубок». — И замолчал, поскольку больше сказать ему было нечего.
— Слушаю тебя, Дубов, — терпеливо произнесла Элеонора Михайловна.
— «Кубок», — ещё раз повторил Петька, с мольбой глядя на Дениса.
Учительница проследила за его взглядом, недоумённо приподняла бровь и постучала ручкой по столу:
— Ты выучил стихотворение, Дубов?
— А как же! — с важным видом ответил тот и картинно наморщил лоб. — Вот только первую строчку забыл.
— Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой…
— Точно, точно. — Петька покивал головой, угрожающе посмотрел на Дениса и повторил: — Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой…
— Вторую строчку ты тоже забыл? — немного подождав, насмешливо спросила учительница.
— Что-то у меня голова разболелась, — вздохнул Петька, потрогал лоб и горестно добавил: — Кажется, у меня температура поднялась.
— У тебя уже две двойки, Дубов! Если я поставлю третью, то до конца четверти ты не успеешь их исправить. Так, что будем делать?
— А Вы спросите меня завтра! — масленым голосом проговорил Петька. — К завтрашнему дню у меня голова пройдёт, и я точно всё отвечу!
— Хорошо. Завтра на уроке ты расскажешь нам о жизни и творчестве Василия Андреевича Жуковского, а на перемене прочтёшь «Кубок». Садись.
Петька вернулся за парту и исподтишка показал Денису кулак. Настасья Антоновна фыркнула, демонстративно отвернулась и стала слушать, как очередная жертва русской литературы, путаясь и запинаясь, рассказывает балладу Жуковского. В классе шуршали тетрадные листы, ученики тихо перешёптывались между собой, да и у Элеоноры Михайловны был весьма скучающий вид. «Тоже мне, урок литературы, — оскорбилась Настасья, страстная поклонница поэзии. — Стихи нужно прочувствовать!» Она потёрла лоб и пробормотала себе под нос:
