— У вас произошло нечто неординарное, как мне доложили, — прозвучал ее ровный, удивительно мелодичный голос. Я силилась сообразить, кому из наставниц он принадлежит; увы, тщетно. — Речь шла об этом? — жрица чуть кивнула в сторону смеска. Я на мгновение скосила на него глаза: опираясь на локоть, вздорный полукровка очень внимательно рассматривал жрицу.
— Донна, — прокашлявшись, заговорила я. — Индивид, что перед вами, был мертв более одной стражи. С помощью освященной воды из флакона № 11 вашим ничтожным слугам удалось вернуть его к жизни. Вот уже около четверти стражи он жив и весьма, — я не смогла сдержать досады, — активен.
— Очень энергичный юноша, — согласилась со мной жрица. Мне показалось, или в ее голосе прозвучала ирония? — Значит, он был мертв и возвращен к жизни?
— Истинно так, госпожа наставница, — подтвердила Коронида. — У него была глубокая рана, вот здесь, — прошуршав одеждой, помощница, видимо, показала где.
— Вот как? — по голосу не чувствовалось, что жрица впечатлена. Боги бы побрали эту Корониду! — Сестра-послушница, позволь взглянуть на его дело.
Я поспешно вскочила и на неловких ногах бросилась к столу. Столкнулась там с Коронидой (в руках помощница теребила ключи от наручников), грубо отпихнула ее. Дрожащими руками собрала все касающиеся смеска бумаги, подбежав к наставнице, с поклоном вручила их. Отступив назад, вновь покосилась на смеска. И чего это он притих? Гвардейцев испугался? Заметив мой взгляд, вредный парень скорчил рожу. Но от меня не укрылось, что он не на шутку встревожен.
— «Личность не установлена», — проглядев бумаги, жрица подняла голову. — Что ж, все верно. Ситуация требует рассмотрения храмовой коллегией. У тебя есть близкие, родственники? — наставница обернулась к смеску.
Он, изменившись в лице, дернулся, словно бы вновь пробуя наручники на прочность (я напряглась, вспомнив про мертвеца на соседнем столе), потом расслабился и покачал головой. Жрица кивнула.
— Поедешь со мной в храм, — произнесла жрица, похоже, ничуть не сомневаясь, что смесок беспрекословно подчиниться. У меня на этот счет было особое мнение и, как выяснилось, правильное.
— Хрен те, а не храм! — и полукровка набычился.
— Молчать!.. — гвардейцы дружно шагнули к нему, сжимая пальцы на лакированных рукоятях плеток.
Я глядела на них и сердце мое оттаивало. Ох, и получит сейчас кое-кто!
Коротким жестом жрица остановила гвардейцев. Они, да и я тоже, недоуменно воззрились на госпожу. Плавно воздев к голове руки, жрица приподняла вуаль, открывая нашим ошеломленным взглядам лицо. У меня занялось дыхание и жар прилил к щекам. Лицезреть в течение одного утра целых двух аристократов — это, знаете ли, не каждому по силам. Не испорченная примесью низкой крови, красота жрицы ослепляла. Лучистые глаза ее улыбались.
