— Пожалуйста, — проговорила она, ласково глядя на смеска.
Я бы с радостью полюбовалась на выражение его лица, но вот беда — не могла отвести глаз от наставницы. Стоявшая поблизости Коронида что-то восторженно прошептала.
— Не… нет, — неуверенно буркнул смесок. Виданное ли дело, он еще упорствовал!
— Глядишь мне в лицо и все равно сомневаешься? — чувственные губы жрицы горько сжались.
— А что… лицо? — похоже, слова ему давались с трудом. Неудивительно, ведь очарованию высших жриц невозможно противиться. Вот почему они носят вуаль. — Тут ни черта не разглядеть в этом кромеш… А-а, м-мать, да все, все, вырубай!
Жрица улыбнулась (победно, подумалось мне) и опустила вуаль. Я услышала, как смесок шумно втянул воздух сквозь зубы.
— Итак, ты отправляешься в храм, — прозвучал бесстрастный голос жрицы. — Не беспокойся, вреда тебе не причинят. Сестры-послушницы, — переменив тон, обратилась наставница к нам. Я с обидой отметила, что со смеском она разговаривала куда ласковее. Впрочем, он ближе ей по крови, чем мы. — Вы хорошо осознаете всю важность сегодняшнего открытия для храма? — я кивнула, Коронида, наверное, тоже. — Вы понимаете, что в ваших же интересах не распространяться о случившемся?
Еще бы мы не понимали.
— Мне нужны ваши клятвы хранить молчание в письменном виде, в двух экземплярах, — казенным голосом принялась перечислять жрица. — Да, да, чем скорее, тем лучше, — я услышала, как Коронида зашуршала бумагами в поисках письменных принадлежностей. «Дело-то плевое, авось, справится», — решила я и, не двигаясь с места, продолжала внимать. — Бумаги по делу юноши — все здесь? — жрица помахала зажатой в пальцах пачкой листов. Я кивнула. — Так. Ваши заключения… не готовы? К завтрашнему утру, не позже, сдадите куратору вместе с подробными отчетами. И, наконец, милиционеры и патрульные… О них я сама позабочусь. Вам все ясно? Действуйте, — я поклонилась и, пятясь, отступила к столу, где суетилась Коронида.
— Младшая сестра-послушница, — окликнула ее жрица. — Ключики, будь добра.
Торопясь на зов, Коронида выпустила из рук все бумаги, которые успела набрать в поисках клятвенного набора. «Даже с такой нехитрой задачей не справилась», — с тоской подумала я, ползая по полу и собирая разлетевшиеся листы. Больше всего мне хотелось прожить оставшуюся жизнь заурядно, без намека на какие-либо чудеса.
— Молодцы девочки, — сказала наставница совсем другим голосом, и я решительно переменила мнение. — Достойная смена растет. Я упомяну о ваших заслугах на коллегии.
