Тому, кто никогда не голодал, трудно передать даже самое слабое представление об ужасах, которые влечет за собой острая нехватка пищи. В борьбе за существование человеческая сторона натуры исчезает из поля зрения, и остается только его животная, похожая на хищного волка сторона.
Многим могут быть знакомы условия голода в такой стране, как Индия, где, как бы ни велики были страдания, правительство берет на себя полную ответственность, а частная благотворительность, должным образом организованная, помогает в усилиях по облегчению страданий бедняков. И даже тогда страдания ужасны. Но представьте себе, какие условия должны быть в такой стране, как Персия, где государство не прилагает никаких усилий и где частная благотворительность будет рассматриваться как безумие.
На признаки голода мы наткнулись в январе, в самом начале нашего путешествия, когда встречали на дороге мертвых и умирающих людей и когда проходили через полуразрушенные деревни с их голодающими жителями. Но с течением времени условия становились все хуже и хуже, и было очевидно, что бедствие должно только усиливаться вплоть до сбора следующего урожая – примерно через шесть месяцев.
Голод обусловлен многими причинами. Во-первых, из-за военных условий и ненастной погоды 1917 год оказался неурожайным. Во-вторых, значительные запросы войск, турецких и русских, сильно сократили количество зерна на рынке. В-третьих, необычайный рост цен открыл такие перспективы обогащения для землевладельцев и торговцев зерном, что они создали своего рода объединение спекулянтов с целью удерживать эти цены и заставить их подняться еще выше; и хотя пшеницы всегда имелось достаточно, чтобы прокормить народ, владельцы зерна отказывались выставлять свои запасы на рынок, ожидая еще более выгодных цен – несмотря на то, что каждый, даже незначительный, скачок цен означал увеличение смертности среди самых бедных. Пшеницы хватало, но не было денег, чтобы заплатить за нее.
Безразличие жителей Хамадана выходило за всяческие рамки. Среди населения в 50 000 человек свыше 30 процентов находились на грани голодной смерти, и значительную часть из них ждала неизбежная смерть. Но в Хамадане проживает очень много богатых людей, и зажиточная община могла бы легко спасти своих более бедных собратьев от голода, если бы они пожертвовали совсем небольшим процентом огромных прибылей, которые уже получили от торговли пшеницей. Сами они не только не предпринимали никаких мер, но, когда я взялся помочь голодающим вместо них, мне было крайне трудно привлечь видных людей города даже для помощи в организации бригад, раздачи талонов и т. д.
