Бичерахов был совершенно поражен дерзостью такого предложения, но сумел сохранить некоторое хладнокровие. Его ответ прозвучал примерно следующим образом: «Я не признаю немецкого офицера представителем Кучекхана и считаю ваше появление передо мной в немецком мундире наглостью. Мне не нужны никакие соглашения с дженгелийцами, и я намерен открыть огонь сразу же, как только вы уберетесь с дороги».
Тем временем казачья горная артиллерия заняла превосходную позицию на уступе с чайной, и, как только фон Пашен покинул линию огня, был отдан приказ открыть его по окопам на изолированной скале. Затем казачья кавалерия и гусары выдвинулись на открытое пространство справа от противника, а бронемашины вступили в бой на дороге на левом фланге противника, в то время как казачья пехота двинулась в атаку по равнине.
Очень скоро стало видно, как дженгелийцы покидают свои окопы и в смятении бегут к мосту, кавалерия и бронемашины бросились за ними в погоню и достигли моста без остановки, отрезав значительное количество отставших, которых взяли в плен.
На этой ранней стадии операции мост оставался непригодным для обороны, поскольку пулеметы, которые прикрывали его и все подходы к нему с другой стороны реки, находились все еще на месте и даже не попадали под наш обстрел. Но в воздухе витал дух паники, и пулеметчики бежали почти без единого выстрела. Конница перешла мост, пехоту перестроили, и все войско преодолело 10 миль по дороге в Рудбар без каких-либо дальнейших досадных инцидентов. Когда рассматриваешь природу этого ужасного дефиле, которое я уже описал, все произошедшее кажется невероятным. Если бы на этой дороге оставался хотя бы один пулемет, все наступление было бы остановлено. Дженгелийцы бросили большое количество убитых и раненых, даже не позаботившись забрать их с собой. Так закончилась битва у Манджильского моста. Потери с нашей стороны оказались незначительными.
Очень уж решительного сопротивления мы не ожидали, но никто и не помышлял о такой легкой победе. Дженгелийцы далеко не трусливы, как они потом доказали, и Кучек-хан объяснил их бегство тем, что у него не имелось намерения сражаться и его застигли врасплох. Он ожидал, что русские испугаются одного только вида войск, и пребывал в уверенности, что они согласятся на его условия. Его неприятно удивил тот жесткий отпор, который они получили от войск Бичерахова.
Эскадрон 14-го Гусарского полка под командованием капитана Поупа остался в Манджиле для удержания моста, вскоре его усилили пехотным отрядом из мобильной колонны.
