Парень прошёлся взглядом по скрюченной позе подруги, мысленно содрогнулся в очередной раз, не понимая, почему она готова изводить организм подобным образом. Молча стал наблюдать, как она эмоционально с кем-то переписывается.
— У тебя всё хорошо? — тихо уточнил он.
— Да представляешь, мама запускает новую коллекцию, а фабрика заламывает какую-то невероятную цену! Знаешь, за что? За пайетки!
— Пайетки, — эхом повторил Шэйн.
— Да! Скажи, бред! Мы с ними столько сотрудничали, а они бабла решили отбить!
— Да. Жесть.
— Так самое ужасное, что связи, блин, нет! Сообщения доходят через раз!
Шэйн перевернулся на спину, заложил руки за голову и уставился в потолок. По номеру разносились точечные клики пальцев по виртуальной клавиатуре, за дверью слышался шум уборной машины. На улице стемнело. Периодически под окнами проезжали патрульные машины с характерными мигалками.
— Ты могла подумать, что Уош на такое способен? — опустошённо произнёс парень.
— М? — Айрис полностью погрузилась в видеофон.
— Он ведь и нас мог прирезать.
— Ну, да.
— Представляешь, мы ведь ходили с ним обедать. За одним столом сидели. Я вот сколько смотрел на него, вообще бы не подумал, что он может быть террористом. Это что, вообще нельзя заметить? Ну, там, знаешь… есть же всякие психологические тесты.
— Можно, наверное.
— Ведь так любой может. Вон наш универ. Куча задротов. И что, каждый из них может взять бомбу? А если не в самолёте, а прямо у нас? На парах. Почему нет? Почему у нас нет психологов? Нас вообще кто-нибудь защищает от психов? Какого хрена вообще происходит?
— Ты слишком заморачиваешься.
— Нет, я хочу идти в аэропорт и быть уверенным, что никакой Уош не подорвёт мой лайнер! Куда охрана смотрела? Они же типа крутые, они должны по одному взгляду понимать, что вот чувак сейчас тут всех грохнет.
— Шэйн, забей.
— Забить? И всё? — Парень обиженно уставился на подругу.
— Да сдох уже этот Уош, алло. Он захотел поднять шум, чтобы о нём все говорили. А ты купился. Делаешь ему честь. Всё уже, ну взорвал бомбу и ладно. Зачем обращать на это внимание? Он же именно этого и добивался.
— Охренеть.
— Чего «охренеть»? — огрызнулась Айрис.
— Да ничего. Сиди в своём видеофоне, — буркнул Шэйн, поднялся и вышел из номера.
И так было мерзко, одиноко и противно.
А стало ещё хуже.
Парень вспомнил, как ещё буквально месяц назад в минуты отчаяния он моментально хватался за бутылку. Стоило чувству страха или вины хоть на секунду дёрнуться в грудной клетке, как Шэйн перепугано бежал к барной стойке и подавлял ненужные эмоции в зачатке. Это было так легко. Так необходимо.
