Морская чайка | страница 92

— Ах, какие хорошие мальчики! Ах, какие милые детки! Да я вам на конфеты… я вам на мороженое! Вы меня просто спасете.

— А мы и без конфет, — сказал я. — По-дружески.

И мы с Павликом начали собирать своих ребят.,

Мы со Славиком несем на толстой палке тяжелый чемодан. Славик уже без черной ленты на глазах. Он шел молча, а потом заявил:

— А ну его, мистера Икса. Неинтересно. Если б настоящего нарушителя границы удалось задержать, — вот это было бы дело!

Пот с нас уже просто струится, а мы еще и половины лестницы не одолели. Солнце палит немилосердно. Особенно донимает оно Асикову маму. Она, вся разомлев, несет позади всех разбухшую корзину с персиками и яблоками. При этом она покрикивает на Асика:

— Ты почему идешь словно чужими ногами?

— Жарко.

— Всем жарко! Думаешь, мне холодно?

— Да тяжело мне. Нагрузила меня, как ишака.

Асик еле тащит сумку с книгами и нотами. И зачем он брал с собой столько книг?

— Я тебя нагрузила? — возмущается Асикова мама. — Разве это мои книжки? Свои несешь. Да и сколько их, тех книжек?

— Нужны они мне, — с недовольным видом бормочет Асик. — «Бери… бери — будешь читать»! А я их читал?

— Но кто тебе мешал? Почему ты не читал? У тебя в голове игры да разные глупости. А ноты кто будет изучать?

Асик садится на ступеньку, словно и не видит, как мать волнуется. Она еще больше возмущается:

— Да иди же, иди, а то на автобус опоздаем! Если только опоздаем, сама уеду, а тебя здесь оставлю, упрямая твоя душа.

У Асиковой мамы столько вещей, что нам пришлось по-настоящему потрудиться. Шестеро ребят едва доволокли три чемодана. Павлик, словно паук, тащил на себе целый шар: завернутые в простыни подушки. Чемоданы были такие тяжелые, что я уже начал подозревать, не набил ли их Асик камнями, чтобы поиздеваться над ребятами.

Ну и вспотели же мы, пока взобрались на кручу! Сразу же поставили чемоданы в тени, под каштаном, а сами повалились на землю. Я отдыхал и смотрел на каштан. Еще где осень, а листья на нем уже пожелтели, свернулись. Это солнце их обожгло. И они пожелтели не совсем, а только на кончиках; некоторые листочки наполовину, а некоторые чуть-…

Наконец взобрался на гору и Асик. Вошел в тень, упал на землю и тут же захныкал:

— Вам хорошо, вы остаетесь!

Он жадно посмотрел на море. Море было очень красивое. Отсюда, с высокой кручи, оно казалось еще больше, не морем, а настоящим океаном. И было синее-синее, синее неба. Далекий горизонт едва проглядывал сквозь легкую ткань тумана. По воде шли маленькие-маленькие, как сетка на телевизионном экране, волны, а над ними седыми нитями поднимался пар. Даже солнце как бы окуталось нежной, прозрачной тканью, хотя нам от этого не становилось прохладнее; напротив, зной ощущался сильнее, словно ты попал в жарко натопленную баню.