«Репетиции», как и другой роман «След в след», я достал с антресолей, пустил гулять по рукам на исходе 80-х годов, но опубликованы они были: «След в след» в Екатеринбурге в журнале «Урал» в девяносто первом году, а «Репетиции» у Лурье в «Неве» в девяносто втором. Эти две публикации, как и работа над романом «До и во время», сами собой так переплелись, что мне и сейчас трудно их разделить.
Начну по порядку. «След в след» были готовы печатать и московские журналы, в частности, «Знамя», но без исторического трактата, который стилистически рвал текст на части. А я упирался, был уверен, что эта нежданная оттепель ненадолго, скоро окошечко захлопнется, значит, возможность печатать все целокупно упускать нельзя. Сразу, как есть, опубликовать «След в след» был согласен только «Урал», и я не колеблясь отдал ему роман.
Кстати, пока пуповина не перерезана, ты, конечно, мало что понимаешь, любому литератору необходим сторонний взгляд и время, чтобы хоть на несколько метров отойти от написанного. Находясь внутри текста, многие вещи и не видишь, и не слышишь. Оттого в издательствах я давно печатаю роман в том виде, который когда-то предлагало мне «Знамя». Но и об уральской публикации совсем не жалею, тем более что телеграмма из Екатеринбурга, где было сказано, что типография доставила третий, заключительный, номер со «Следом в след», пришла как раз 19 августа, и к Белому дому я шел со спокойной душой. Понимал, что мое жизненное предназначение выполнено, на дальнейшее я могу смотреть философски.
Там же, в Екатеринбурге, после «Следа в след» в одном небольшом издательстве – они тогда росли как грибы – люди были убеждены, что, даже если все рухнет, книжное дело будет цвести и пахнуть, набрали и сделали пробные оттиски «Репетиций». Однако с тиражом продолжали кротко ждать – в договоре был пункт, что сначала роман должен выйти в «Неве». Но в Петербурге дело тянулось, тянулось и, кажется, завязло надолго. Как Лурье ни пытался поставить роман в очередной номер, главный редактор Никольский переносил публикацию. Вряд ли он читал роман, но чувствовал, что во всей этой истории может быть какой-то нехороший для него подвох. Ситуация клонилась то в одну сторону, то в другую, и он считал, что пока ветер не установился, спешить не стоит. Тем более что в то время, кроме своего редакторства в Петербурге, Никольский в Москве возглавлял комитет по международным делам Госдумы и, по слухам, метил на пост министра иностранных дел. Ясно, что при таком раскладе делать резких шагов не стоило.
