А Барятинский вскоре после похорон был отправлен в отставку и получил приказ оставить столицу, выехав на жительство в деревню. Опала! Когда его дочь попросила помиловать отца, император мстительно ответил: «У меня тоже был отец, сударыня!»
Когда он стал полноправным монархом — миловал и карал без разбора, подчас — по прихоти, а не по расчету, хотя не был глупцом. Это как раз тот случай, когда досужая молва надолго повлияла на восприятие государственного деятеля… На Павла ходили злые эпиграммы:
Не венценосец ты в Петровом славном граде, А деспот и капрал на плац-параде.
Кто это написал? Не столь уж важно. Приписывали великому Суворову.
С юных лет любимцем Павла был Иван Кутайсов, которого современники называли «турчонком». Генерал Репнин взял его в плен в сражении при Бендерах и подарил Екатерине. Но, возможно, он был грузином — и генерал Генрих фон Тотлебен спас его от турок и прислал в столицу… На это намекает фамилия — Кутайсов, скорее всего — от города Кутаиси. В любом случае, он слыл безродным выскочкой. Вместе с Павлом от путешествовал по Европе, в Париже научился куаферскому искусству и с тех пор регулярно стриг и брил своего патрона. Он оказался искусным царедворцем, поверенным во всех любовных делах Павла Петровича.
Став императором, Павел произвел своего любимца сначала в бароны, а потом и в графы. Он, к негодованию придворных, сделался обер-шталмейстером и кавалером ордена Св. Андрея Первозванного, а кроме того — одним из самых богатых людей империи. И всё-таки продолжал ежедневно брить государя! Павел не доверял себя другим цирюльникам. Когда Кутайсов попытался отбояриться от этой обязанности, мол, у него с годами руки стали дрожать — он предложил вместо себя некоего гвардейского офицера, который тоже недурно владел парикмахерским ремеслом. Но Павел, увидев замену, сделал страшные глаза и закричал: «Иван! Брей ты!».
Пришлось Кутайсову вернуться к своим прямым обязанностям.
Однажды граф нанес визит Суворову. Фельдмаршал выбежал навстречу к нему, кланялся в пояс и бегал по комнате, покрикивая:
— Куда мне посадить такого великого, такого знатного человека! Прошка! Стул, другой, третий, — и Суворов громоздил стулья один на другой, кланяясь и предлагая Кутайсову садиться выше.
— Туда, туда, батюшка, а уж свалишься — не моя вина!
Высокородные вельможи Кутайсова терпеть не могли. В ночь заговора, когда погиб император, Кутайсов чудом спасся. Ареста он не избежал, но, конечно, его не казнили. Он обосновался в подмосковном имении, жил богато, завел великолепный конный завод.
