Петру Завадовскому в разгар из романа она давала совет «отвратить мысли ипохондрических и заменить их забавными», ибо «сие питает любовь, которая без забава мертва, как вера без добрых дел». Вот такая эпикурейская программа.
Когда умер Потёмкин, Екатерина сетовала: «Какой он был мастер острить, как умел сказать словцо кстати!» Это она ценила в мужчинах превыше всего.
Но с самым остроумным человеком того времени у Екатерины добрых отношений не сложилось. Это однокашник Потёмкина по московской гимназии Денис Фонвизин. Он слишком досаждал своей сатирой, своими конституционными прожектами… А это уже не забавные материи. Екатерина ответила афоризмом: «Плохо мне приходится, знать: уж и господин Фонвизин хочет учить меня царствовать!». А Потёмкин умел острить неутомительно.
Однажды Императрица Екатерина II приехала в Сенат и приказала прочесть сочиненный ею и привезенный с собою новый «Устав о соли». Когда чтение было окончено, все сенаторы встали со своих мест, поклонились Государыне и единогласно осыпали устав похвалами.
Один только граф Петр Иванович Панин продолжал сидеть в креслах в глубокой задумчивости и по обыкновенно своему грыз ногти.
— Верно, вы не одобряете устав, граф? — спросила его Екатерина.
— По верноподданнической обязанности моей, я должен исполнять повеления Вашего Величества. — отвечал Панин.
— Но я не сего требую от вас. — сказала Государыня, — а желаю знать мнение ваше.
— В таком случае, — продолжал Панин. — я поставлю долгом представить Вашему Величеству, в чем именно нахожу устав этот неудобоисполнимым.
Екатерина встала со своего места, отошла к окну и подозвала к себе Панина, сказав:
— Сядем: здесь я лучше могу выслушать ваше мнение.
Тогда Панин начал объяснять свои мысли и замечания на каждую статью, а Императрица в то же время записывала карандашом его слова.
— Во многом одобряю я, — сказала она. — замечания ваши, граф, но по некоторым статьям еще поспорю с вами. Для этого приглашаю вас ко мне обедать. — Потом, подав Панину руку, она произнесла громко: — Сегодня я удостоверилась, что у меня есть Сенат и сенаторы.
Полковник Боборыкин, выпущенный из капитанов гвардии в армию, имел надобность быть в 1-м департаменте Сената, но входил туда по черной лестнице, темной и узкой. На этой лестнице Боборыкин встретился с канцелярским чиновником, и когда последний, усиливаясь пройти вниз, не посторонился, Боборыкин толкнул его и при этом ударил два раза хлыстиком. Это случилось во время собрания Сената, и происшествие немедленно сделалось известным. Экзекутор не мог не довести о нем до сведения генерал-прокурора. Последний был также в необходимости донести о том императрице.
