— Я настаиваю.
— Спасибо, все было очень вкусно!
— На здоровье!
Он уже направлялся к входной двери, когда передумал.
— Мне нужно в ванную, — сказал решительно.
— Помой руки тут! — Мирослава кивнул на раковину.
— Мне в туалет, — он усмехнулся и, не дожидаясь возражений, шмыгнул в ванную, захлопнув дверь прямо перед Мирославиным носом. Еще и на замок закрыл.
Было что-то странное в ее реакции. То, с какой настойчивостью Мирослава старалась не пустить его сюда, наводило на мысли. Фрост включил свет, осмотрелся. Первой в глаза бросилась огромная ванна на каких-то дурацких курьих ножках. Ванны подобного рода Фрост искренне считал дурновкусием. Особенно если они были новоделом. Ванна на курьих ножках походила на отреставрированный антиквариат. Отреставрированный, но какой-то чумазый. На цыпочках, стараясь не шуметь, Фрост подошел поближе, присмотрелся. Чумазость создавали потеки воска. Он стащил перчатку с правой руки, поскреб один из потеков, понюхал. Сто процентов — воск и что-то травяное, с легкой горчинкой. Травяное — это ерунда, многие дамочки грешат купаниями с эфирными маслами, но много ли дамочек, которые купаются в ванне, наполненной свечным воском?..
В дверь громко постучали.
— Эй, ты скоро там?! — Голос у Мирославы срывался. Фрост еще не разобрался, от злости или от страха.
Он подошел к унитазу, нажал на кнопку слива.
— Сейчас! — проорал, перекрикивая шум стекающей воды. — Секундочку!
Если судить по квартире, Мирослава была той еще аккуратисткой. Даже книги в шкафу стояли так, словно их вымеряли по линейке. А тут такое безобразие в антикварной ванне на курьих ножках!
— Да выходи ты уже! — Стук повторился. Определенно, она нервничала, а Фросту не хотелось, чтоб она нервничала без лишней нужды.
— Уже!
Он открыл замок, вывалился из ванной едва ли не в объятья Мирославы.
— Какая-то ты негостеприимная, — сказал строго и только сейчас заметил, что забыл надеть перчатку…
— Потому что нечего… — Она наблюдала за тем, как он спешно натягивает перчатку. Успела увидеть?
Как бы то ни было, а Фрост сейчас чувствовал себя так же неловко, как и она. Почему-то рядом с Мирославой все время возникали какие-то турбулентности. И эффект Кориолиса лишнее тому подтверждение.
— Еще увидимся. — Он наконец натянул перчатку и попятился.
— Да мне как-то хватило, — проворчала Мирослава.
Голос ее был задумчивый. И эта задумчивость была не к добру. Каждый из них только что прикоснулся к чужой тайне. Ничего толком не понял, но изрядно насторожился.
