— Убедился? — спросила она.
— Может в следующий раз с оборудованием каким сюда вернуться?
— С каким оборудованием? Ты нормальный?
— Я-то нормальный, а вот…
Сейчас он скажет — а вот ты нет! Мирослава напряглась. Но он сказал другое:
— А вот ситуация странная. Кстати, обрати внимание, это как раз место крушения.
— Какого крушения? — Мирославе хотелось домой и не хотелось никаких экспериментов.
— Крушения бумажной флотилии. В тот раз мы не обратили внимания, а сейчас смотри — тут водоворот.
Водоворот и в самом деле был. Небольшая воронка, засасывающая в себя былинки и упавшие в воду листья.
— Его не было тут раньше. — Мирослава сначала сказала, а уже потом пожалела. Гораздо удобнее и безопаснее списать случившееся на природную аномалию, а не на собственную ненормальность. Но слово — не воробей.
— Не было. — Фрост согласился поразительно легко. Какое-то время он смотрел, как воронка медленно засасывает в себя очередную былинку, а потом сказал почти с восторгом: — Охренеть!
— Что? — Мирослава продолжала приглаживать волосы. Пожалуй, психолог счел бы это проявлением нервного тика.
— Иди сюда, посмотри сама.
Идти не хотелось. Сказать по правде, хотелось спать, и чтобы стало наконец тепло, но Мирослава подошла. Клацая зубами, встала рядом с Фростом. Он бросил на нее быстрый взгляд, стащил свою косуху, молча набросил ей на плечи. Косуха была тяжелая. Как ни странно, эта тяжесть успокаивала.
— Куда смотреть? — спросила Мирослава, тщетно пытаясь отыскать их отражения на беспокойной водной глади.
— На воронку. Видишь?
Ничего она не видела, да и не хотела больше видеть, но Фрост был настойчив, и пришлось смотреть.
— Видишь? Вода в воронке закручивается по часовой стрелке.
— А как должна? — Мирослава глянула на Фроста.
— В нашем полушарии против часовой стрелки. Так сказать, эффект Кориолиса в действии.
— Но вода закручивается по часовой…
— И это крайне любопытно.
Да, это крайне любопытно и в какой-то мере спасительно для Мирославиной психики. Может быть проблема и в самом деле не в ней, а в особенностях местности? Может быть они имеют дело с Бермудским треугольником в масштабах маленькой лесной речушки? Отсюда и все эти фокусы с волосами и голосами.
Мирославе хотелось верить в это так же сильно, как агенту Малдеру в существование инопланетян, но как быть с критическим мышлением, которое упрямо твердило, что в первый раз ее накрыло не на дне оврага, а на его краю? Да что там! В первый раз ее накрыло в детстве… Чем это объяснить?
