Пэсспоут спрятал мешочек, опасаясь худшего.
Воло незамедлительно ответил:
— Мы не можем. Понимаете ли, мой друг — друид и его вера обязывает возвращать Матери Земле все её дары, даже если они испорченные.
— Во имя Бэйна, я никогда не слышал о том, чтобы друиды выкидывали свои огрызки или заплесневелый хлеб на землю, якобы к этому их обязывает их вера, — возмущённо ответил Элам. — Религия это или нет, я хочу, чтобы ты…
Новый голос вклинился в разговор:
— Заткнись, малолетка. Религия человека священна для него, каким бы безумным это не казалось всем остальным.
Люди, столпившиеся, чтобы посмотреть и послушать, замерли, уставившись на внезапно заговорившего главного караванщика.
Он продолжил:
— Мастер Воло, я помню, вы сказали мне, что едете с нами до Рогов Бури, и, если мне не изменяет зрение, мы дошли до подножья хребта. Теперь же я попрошу вас распрощаться с моим караваном, хотя ваши истории по душе всем, в том числе и мне.
— Я понимаю, — ответил Воло. — Я заранее знал, что наше совместное времяпрепровождение будет ограниченно.
— Именно, — добавил караванщик. — Человек должен знать об ограничениях.
— Воистину, — согласился Воло. — Пэсспоут, отправляемся.
Пэсспоут поспешно собрал свой рюкзак и двинулся вслед за Воло.
Вместе с караванщиком, двое путешественников дошли до края лагеря.
— Завтра я и мои ребятки будем пасти стада на пастбищах. А вы куда собираетесь, парни? — спросил караванщик.
— На север, — ответил Воло.
— Ну, милсдари, тогда поглядывайте на свои спины. Бандитов, типа Элама целое море в лесах по правую руку от гор. Я-то знаю, про что говорю. Однажды я жил среди них долгое время. Но, клянусь Ао, я не один из этих вот. Тащем то поэтому я и молчу постоянно — многие люди судят меня заранее, слыша, как я говорю. Боятся, мол, что я бандит какой-то или ещё чего.
— Мог бы я узнать ваше имя? — деликатно спросил Воло.
— Просто зови меня Мелпассо.
— Спасибо за проявленное гостеприимство, Мелпассо, — сказал в ответ Воло.
— А теперь уходите. Не хочу оставлять своих парней надолго. Особенно Элама. Он тот ещё кретин, уж поверь мне.
И с этими словами караванщик ушёл обратно к костру и присоединился к остальным.
— Хороший парень, но слишком уж молчалив, — сказал Пэсспоут.
— Молчаливых людей ещё меньше, чем слов, которые эти молчаливые люди говорят, — сказал Воло куда-то в пустоту.
— Что теперь? — спросил Пэсспоут.
Воло положил руку на плечо своему слуге и сказал:
— Не беспокойся. На ночь мы поставим свой лагерь, а поутру двинемся на север.
