— Вот видите, — говорит Мухтар Омарханович, — я был прав, когда привлек вас к переводу «Абая». Вы и пьесу успели написать, посмотрим ее в Москве.
Декада казахского искусства и литературы прошла в Москве с большим успехом. На обсуждении критики много говорили о четвертой книге «Абая», автора хвалили за окончание классической эпопеи из жизни казахского народа.
В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году я был в доме творчества в Ялте. Рано утром 22 апреля по радио передавали имена лауреатов, награжденных Ленинскими премиями. Мухтар Омарханович был среди них. Я хотел послать ему приветственную телеграмму, но кто-то из писателей сказал мне, что Ауэзов лежит в больнице.
В мае я приехал в Москву. Операция у Мухтара Омархановича прошла благополучно.
Я поздравил его с Ленинской премией.
— Вот видите, — сказал он, — не напрасно я вас мучил с переделками. В итоге получилось хорошо. Я правильно сделал, что остановил свой выбор на вас.
Больничная обстановка тяготила Мухтара.
— Я могу писать, — жаловался он, — но вынужден ничего не делать. А работа предстоит интересная. Задумал большой роман о судьбе советской казахской интеллигенции.
И как всегда, когда Мухтар говорил о своих творческих замыслах, глаза его блестели, как у юноши.
* * *
В июне 1961 года Казахстан праздновал сорокалетие Советской Социалистической Республики. На юбилейные торжества в Алма-Ату приехал Леонид Соболев. Союз писателей в его честь 27 июня устроил небольшой банкет.
Мухтар Омарханович в эти дни лежал в Москве, где ему должны были делать серьезную операцию.
Как водится на всех банкетах, произносили тосты, шел веселый шутливый разговор. Рядом со мной сидел писатель Ануар Алимжанов. Он был бледен, нервно настроен, ничего не ел и не пил. Нагнувшись ко мне, он прошептал:
— Я больше не могу. Мы здесь сидим, пьем, и никто не подозревает, что Мухтара Ауэзова уже нет.
— Как нет?!
— Операция окончилась трагически.
Видимо, Ануар не мог произнести страшное слово — умер. Я прочитал это слово в его влажных глазах.
— Тогда надо объявить.
— Я звонил в редакцию «Литературной газеты». Там уже готовят некролог.
Кто-то закончил тост. Ануар с трудом поднялся и сообщил горестную весть.
Я нарочно отправился домой длинным кружным путем, мне хотелось остаться одному со своими мыслями и воспоминаниями.
Мухтар не был моим близким другом. Нас связывала литературная работа и то лишь в последние годы его жизни, примерно, десять лет. Но я его знал тридцать семь лет. Встречался с ним в Алма-Ате. Сейчас вспоминалось лишь самое значительное, что было мне известно в судьбе этого высокоталантливого писателя и ученого. Написав четыре тома о поэте и философе Абае Кунанбаеве, он прославил на весь мир родной казахский народ.
