— Куда — подальше? Километра за три?..
Все засмеялись невесело.
— Распроклятый Гитлер, навязался, собака, на нашу голову!.. — вздохнула Марфа Ивановна. — Разорил, разграбил нас. Начинай сызнова. Да какое — сызнова! Когда сходились в колхоз, ведь у людей были лошади, инвентарь, свели, снесли в кучу, с того и начали. А теперь — ничего нет! Ни брички, ни хомута, ни ярма!..
— Нет, на этого утопленника вы пока не рассчитывайте. Надо искать вам другой выход.
— Выход — один. Чтоб больше пахать, надо коней из сеялки выпрячь. Чтоб больше посеять — надо пахоту остановить. Как ни выгадывай — ничего не получается!.. Вот ещё поставим всех, кто не занят на плугах, лопатами копать землю. Ну, извиняйте, товарищ лейтенант, что побеспокоили. Девчата! Кузьма!..
— Погодите. Чтоб Евдокия Петровна не считала меня бюрократом бездушным, я вас чаем напою. Никитин! — окликнул Дорохин ординарца. — Собери-ка там на стол.
Долго сидели гости у Дорохина в блиндаже за «столом» — кубом, вырезанным из земли посреди блиндажа, застланным, вместо скатерти, чистой простынёй, — ели консервы, поджаренное сало, пили чай с галетами, вспоминали, каким был их колхоз в хуторе Южном до войны. Старшина поиграл на баяне…
Долго не спал после ухода гостей Дорохин. Прошёл по окопам, проверил посты во всех взводах, вернулся, прилёг, а заснуть не мог. Вспомнилась Кубань, бригада, ребята-рулевые, с которыми работал много лет. Разбросала война всех неведомо куда. Ни от одного не получил на фронте письма Да и как они могли ему написать? Они не знали, где он, так же как и он не знал их адресов. Их станица освобождена, как и эти сёла на Миусе, лишь в феврале… Долго, не смыкая глаз, думал об Ольге. Где она? Что с нею? Где была при немцах? Как пережила лихое время? Пережила ли?..
На своё письмо, посланное в станицу бывшей кухарке Тракторной бригады тёте Поле, он ещё не получил ответа. Ольге не писал. Почему? Хотелось сначала узнать от других, что она жива и ждёт его…
Случилось так, что дня через два Дорохин сам послал связного на полевой стан колхоза «Заря счастья» за Харитоном Акимычем и трактористом.
В роту Дорохина приходил заместитель командира батальона по политчасти и сказал ему, между прочим:
— Сегодня, лейтенант, будешь спать под музыку. Где-то какую-то важную высотку хотят отнять у немцев. Воевать будут ночью. Танки пойдут туда. А шум поднимут по всему фронту дивизии, чтоб сбить немцев с толку. Артполк выставит тягачи на передовую. У тебя, у Левченки, у Нестерова будут шуметь. Готовьтесь, в общем. Достанется и вам, на чужом пиру похмелье!..
