Везде стальные вожжи, и кони мощны и быстры, и искры летят у них не из-под копыт, а от медных бешено крутящихся коллекторов и из выхлопных труб.
Вот они, кони, стальные лошади, вот она, сила, о которой мечтал Ленин, вот она, мужицкая надежда: не запустует земля, не падет лошадка в борозде от бескормицы, а будет гудеть и тянуть, пахать и сеять, доить коров и нежно отделять семена от плевел не на кружале, а на той самой зернофабрике, что готова снова принять и с Югуза, и с поля, которое забавно называется «за Семеном», и с других массивов золото и янтарь, подаренные землей за труды людские…
7
Контора совхоза на веселом пригорке, и площадка у входа — нечто вроде террасы, край ее огорожен зеленым заборчиком; плотники постарались и из струганых досок собрали символические изображения колосьев, подчеркнув тем самым еще раз здешнюю любовь к зерну.
Сегодня опять, прежде чем спуститься на дорогу по неширокой и крутой лестнице, он подходил к кустам вереска, что растут возле оградки на террасе. Вот уже третье лето здесь гнездится мухоловка; гнездышко ее как раз против окон директорского кабинета, и каждый раз, проходя мимо, он смотрит: все ли в порядке у птахи. И конторские это знают, оберегают куст, ведь живет птичка почти на виду, людей тут всегда много, машины.
В колючей развилке был серый комочек, а поверх она, малое существо, раскинула крылышки, видимо, уже выпаривает.
Внизу ждала его «Волга».
Эту потрепанную машину достали в таксопарке, сразу сдали в капиталку, и теперь она, как говорят механики, на ходу, но до тех великолепных машин, на которых иногда прикатывают товарищи из области, ей далеким-далеко. Да не шик нужен директору, не блеск. За сегодняшний объезд полей спидометр намотает более сотни километров, ведь надо охватить глазом как бы зараз все завершение, для таких концов «Волга» его очень кстати.
Он всегда был здоров, не знал, что такое серьезная болезнь, и тогда, когда перевалило за шестьдесят.
Но позапрошлым летом, тем самым, которое выхолило урожай, а потом отступило перед мокрой осенью — расхлебывайтесь, мол, сами — тем прошлым летом…
Десятого июня был праздник борозды. Это хороший, добрый праздник, когда сев свален с плеч, можно, да и надо, отдохнуть маленько, потому как все вкалывали без выходных по десять часов, согласно директорскому приказу, а согласно делу — и того дольше, тем более что на носу сенокос; люди собираются вместе на зеленом лугу, чтобы узнать, что и как сделано, кто в героях, посмотреть на своих или заезжих артистов, посостязаться в силе и ловкости, попеть песни и поспорить с друзьями-приятелями, давно же вот так не сиживали.
