Один ли он наталкивался в те годы на непонимание, на волюнтаристскую директиву, а то и на окрик.
Однако поступал, как считал правильным и нужным.
Но и видя причины топтания на месте, он, понимавший уже многое в деревенской политике, не смог бы тогда сформулировать все так чеканно четко, как было изложено в документах исторического мартовского Пленума ЦК, в памятном шестьдесят пятом.
…Лиссон уже на новом месте. Он назначен директором крупнейшего в округе совхоза «Ударник», приехал на районное совещание и слушает докладчика.
Слова партийного документа точны и лаконичны.
«Основными причинами отставания сельского хозяйства явились нарушения экономических законов развития социалистического производства, принципов материальной заинтересованности колхозников и рабочих совхозов в подъеме общественного хозяйства, правильного сочетания общественных и личных интересов. В значительной мере сказался также субъективизм в руководстве… Давались сверху без учета местных условий многочисленные шаблонные указания по агротехнике, содержанию и кормлению скота, по структуре посевных площадей…»
Да, все это испытано на своем горбу.
И вот они, самые главные слова:
«Пленум ЦК считает важнейшей задачей партийных, советских и хозяйственных органов исправление в короткие сроки допущенных ошибок в руководстве сельским хозяйством… Нужно решительно отказаться от практики администрирования, подмены руководителей и специалистов колхозов и совхозов, искоренять проявления парадности и шумихи…»
Домой, в «Ударник», возвращались молча.
За стеклом была ясная мартовская ночь. Сияла луна, озаряя осевшие уже снега, под которыми спала земля. Земля, что велика и щедра, но бессловесна и вроде бы всегда послушна. Только не думай, что ты всесилен над нею, ибо у нее свои законы, и если ты будешь плевать на них, отступишься от них — она не оправдает твоих надежд.
Земля…
Отощавшая, отдавшая в войну и за двадцать последующих лет все, она сама ждала подмоги, она взывала к людям…
3
Сегодня ночью ему опять приснился прокатный цех.
Из печи выползла бело-алая, как кусок июльского солнца, болванка. Вот замирает она на рольганге, он переводит рычаг — и захватывают ее железные челюсти вальцев, крутят и мнут, прошивая насквозь черным стержнем; пот обливает лоб, шею, спину, а труба все тянется белой бесконечной кишкой, ему все жарче и тяжелей…
В той далекой теперь жизни всегда были такие горячие, как в этом сне, дни.
…Зима сорок второго. На дворе стылая, мертвая стужа, а здесь, в темных, задымленных пролетах, стальные чурки горят, источают невыносимую жару. Мастер трубопрокатного стана Николай Михайлович Лиссон получил особое задание: прокатка труб для нового оружия.
