Конечно, одно село не похоже на другое, у каждого свое лицо. Но чтобы уловить это различие, надо пожить в разных селениях некоторое время, и не по два-три дня в каждом. А он за последние два года бывал во многих селах области, но как раз в качестве командированного по всяким небольшим надобностям. Поэтому сейчас, едучи в Топорики, он представлял его себе скучно похожим на другие, уже виденные.
Шуклин знал, что о его приезде нужные люди предупреждены. При нем кадровик из управления имел телефонный разговор с совхозом. «Больше нас не корите, что забываем вашу заявку. Посылаем вам молодого специалиста…»
А какой он уж ныне молодой специалист… Даже формально, по закону, все льготы, положенные молодым специалистам, ему могут дать, а могут и не дать. Все-таки после института прошло почти два года.
Останется ли он в Топориках жить и работать, этого Костя Шуклин и сам не знал. Ехал пока только присмотреться, как тут и что. Даже диплом сначала не хотел брать, чтобы не пришлось здесь никому показывать. Не любил этого, не раз испытанного, когда кто-нибудь начальственный прочитает в его корочках эти слова: «ученый агроном», потом пытливо глянет, сопоставляя это звание с его мальчишеской внешностью. А находились такие, что и усмехнутся.
Если сказать по чести, то не очень его тянуло определяться на работу в такую глухомань, как эти Топорики. Но и оставаться дальше на той должности в управлении, где он отсидел свой безотрадный послух целых полтора года после института, тоже не светило. И он с досадой думал теперь, что лучше было, как все другие его однокурсники, сразу, как в ледяную воду, нырнуть в прямое производство. В управлении была не работа, а канцелярщина. Хотя из ребят, окончивших институт вместе с ним, кое-кто и завидовал ему.
Все думали, что это влиятельный отец пересадил его прямо с институтской скамьи в управление. А отец его как раз не пересаживал. Знали бы ребята его отца… У старика никогда не добьешься, чтобы он прямо высказал свое суждение о сыновьих делах. И его работу в управлении он, похоже, не одобрял, и теперь, когда сын поехал примеряться к работе в совхозе, он тоже только похмыкал. Определенней он высказался лишь однажды, когда Косте помаячила работа в НИИ, и он спросил отца, как тот посоветует. Но старик был, наверное, как раз не в духе.
— А сколько тебе лет? — в упор спросил он сына. Как будто сам не знал. Конечно, он хотел этим сказать, что в таком возрасте пора самому принимать жизненные решения, никого не спрашивая. Часом позднее он все же высказал свое мнение:
