Последний памфлет, на который я наткнулась два дня назад, более конкретен. Это серия рисунков, изображающих королеву в лодке посреди океана. Она плывет в Новый Свет. Глаза у нее завязаны, она улыбается, как будто в ожидании чего-то приятного. Но она не видит папу, оставшегося на берегу в Англии. Он стоит между статуей Девы Марии и священником. На Богородице королевская корона, а священник держит скипетр. Все смеются. Это понравилось Кейтсби и его друзьям, и они рассказали мне то, что давно уже знали (и отец знал). Королевой недовольны, многим не нравятся ее законы. Теперь я понимаю, что мы не одни такие, и это помогает мне не чувствовать себя в изоляции.
Сегодня я уже третий вечер подряд сижу в трактире «Элефант». Он стоит между борделем и таверной, и сегодня никто не болтает про королеву, парламент или войны. Только эль, кости и мужские разговоры. Кейтсби мне рассказать особо нечего, но все же это важный опыт. Если я собираюсь вести себя как парень, мне надо всему научиться. Я уже понимаю, что Йори мне в этом не поможет.
Я хорошо играю в кости, даже очень хорошо. Научилась у конюхов в Ланхерне. Я постоянно обыгрывала их, но отец заставлял меня возвращать им деньги. Я уже несколько часов сижу за столом с тремя другими парнями и играю в игру под названием хэзард. Я выиграла четыре пенса, насосалась эля, и все идет спокойно.
— Шанс, — говорит парень рядом со мной.
Я только что выкинула пятерку, главное очко — восемь, и это означает, что я не выиграла и не проиграла, а должна бросать снова.
— Ставка? — он хочет знать, поставлю ли я еще денег на то, что выкину главное очко следующим броском.
Я не отвечаю, просто роюсь в горке монет перед собой и бросаю на стол три пенса. Я уже понимаю, что парни не говорят лишку, если можно просто что-то сделать. Я кидаю кости снова, и мне везет — вся игра строится на везении. Я выкидываю восьмерку и выигрываю кон. Трое остальных стонут. Мысленно я воплю от радости, потому что выиграла аж целый шиллинг, на который смогу прожить еще три недели! Но я узнала и то, что парни свои чувства не показывают, поэтому просто сгребаю монеты в тот самый кошелек, который дал мне Кейтсби, и сую его в карман.
Звенит колокольчик у двери. Он всегда звенит, когда кто-то приходит или уходит. Но на этот раз толпа шепчется, и это, а может, и что другое, меня настораживает. Я отрываюсь от своего выигрыша и вижу десяток с лишним взрослых мужчин и юношей. Они направляются к большому столу рядом с нашим, за которым уже играют в карты. Но, увидев новоприбывших, игроки вскакивают, позабыв об игре, трясут новичкам руки и хлопают их по плечам, а потом переходят за соседний стол.
