Но Константин бьет кулаком по столешнице так, что коротко звякают чашки, вскакивает с места и дергает с крючка меховую тужурку. Главное — не отстать. Он бежит первым, я — позади. Мы огибаем дом. Теперь я вижу и вагончик, и манипулятор, на котором тот сюда приехал. Земля вокруг вспахана колесами — огород безнадежно погиб. Константин долго ковыряет в замке. Я стою у него за плечом.
— М-м! — раздается изнутри. До чего странно вдруг видеть выкрашенные мною в черный стены.
Джон лежит на полу, перемотанный строительным скотчем: ноги, руки и лицо скрыты под серебристой пленкой.
— Вы как он, — говорю я, пока пытаюсь отыскать макетный нож — он должен быть в шкафу, я сама убирала его туда после ремонта. — В чем разница? Март убивал… Вы убиваете… — Нож на месте. Я бросаюсь к Джону и взрезаю клейкую ленту там, где должен быть рот. Промахиваюсь — на лезвии кровь. Но Джон разевает края скотча и дышит. Дышит. — Отпустите нас, — шепчу. — Папа спас вам жизнь. Сегодня тот самый день. Отпустите нас.
Он не собирался кормить его, поить и выпускать в туалет. Оставил бы здесь умирать? Медленно загибаться от голода, жажды и холода. В своих владениях.
— В память о папе, — твержу я то единственное, что еще есть в голове. — Пожалуйста, отпустите нас в память о папе.
Константин не отвечает. Обернувшись на тишину, я вижу, что в проеме двери никого нет. Покачивает листьями яблочная ветка. Одно забытое яблоко гниет на самом ее конце.
Я режу скотч и сдираю его с одежды Джона, освобожденными руками он начинает мне помогать — мы делаем это молча, только скрипит клейкая лента. От этого звука ноют зубы. Управившись, я возвращаюсь к дому. По звукам за спиной понимаю, что Джон ковыляет за мной, внезапно растерявший всю свою опасность и сдувшийся, как Безликий из мультфильма Миядзаки[25], отведавший горького пирожка.
Дверь не заперта. Константин сидит в кресле перед телевизором, на столе по-прежнему лежит мой телефон с незаконченной записью. Я забираю его и прячу в карман.
— Там машина у калитки — ваша? — Он кивает. — Отвезите нас, пожалуйста, домой. И стакан воды для него принесите.
***
Утром в субботу за мной заехал Савва. Когда он узнал о встрече с Саней Сориной, то предложил составить компанию и добраться до Москвы на машине его отца. Конечно, я согласилась: с Саввой будет спокойнее, тем более он уже все про меня знает.
Странность этого утра состоит в том, что тетя Поля проснулась еще раньше меня и теперь одевается сама и собирает Митю. Перед этим она сварила кастрюлю овсяной каши и, когда Савва появляется на пороге, отправляет его мыть руки и за стол. Мы сидим сонные, пьем растворимый кофе с молоком и ковыряем ложками в тарелках — ранние завтраки всегда давались мне непросто. Судя по выражению лица Саввы, ему тоже.
