В его «я хотел» невыносимо много «я». Гораздо больше, чем всего остального, — за этим «я» должны бежать, откладывая в сторону все дела, тянуться, как к костру в мороз, путаться в ногах, поскальзываться, падать и подниматься, но спешить, спешить туда, где виднеется «я» Джона с протянутой навстречу рукой.
— Говори.
Он оглядывается на автобусы: все уже внутри, кто-то ведет под руку вмиг постаревшую маму Вики.
— Я так понял, предлагать взаимно удалить посты бессмысленно…
— Симпатичная куртка.
Джон непонимающе опускает взгляд на пламенеющий алым пуховик — этой паузы хватает для того, чтобы я продолжила путь.
— Твой Терпигорев — тоже не ангел!
Ой, вот только не надо.
— Приходи завтра в гараж! Вечером!
Бла-бла-бла.
— Я буду ждать!
Бла.
***
«Зря ты не поехала с нами, тут жара.
Слушали твой подкаст через колонку. Джону объявили бойкот.
С ним никто не разговаривает.
Стаська хотела напомнить, что она тут хозяйка, но ее все послали.
Савва тоже про тебя написал — про распродажу, Яну и подкаст.
О чем ты говорила с Джоном на кладбище?»
«Да так. Мне кажется, он хочет помириться.
Намекал, что Савва — нехороший человек».
«Ревнует и бесится, что не его выбрали».
«Никого я не выбирала. Вы уже разошлись?»
«Мы в кафешке. Стаська нас выгнала.
Приходи.
Будешь мириться с ним?»
«Как ты это себе представляешь?»
«Приходи, мы пока сидим. Все немного в шоке от магии.
Он реально затирал девчонкам, что он король и колдун?»
«Увы.
Насчет кафе я пас. Не обижайтесь. Много дел».
Я открываю ящик письменного стола, в котором должен лежать дневник Марта, но его там нет.
***
Как же она орала. Никогда ее такой не видела. И «зачем ты притащила в дом эту дрянь», и «мы договаривались, что я о нем не услышу» — последнее, кстати, несправедливо, потому что тетя Поля действительно ни разу не слышала от меня ни о Марте, ни о том, что с ним связано. Объяснять ей про подкаст и его важность для меня можно было даже не пытаться. Дневник так и не вернула. Сказала, что порвала и выбросила в уличный контейнер. Вот так я и лишилась своих «уникальных материалов». Лежала без сна, смотрела в потолок и думала: ладно, пусть. Зато я наконец перестану туда возвращаться. Сотру все голосовые. Однако у моей истории другой финал. Саша Сорина, написавшая огромную статью о «санитарах», так и не смогла отыскать сына Рушки. Но у меня есть шанс. И даже повод для встречи: два года. Скоро будет два года, как не стало папы. Если Константин Гнатюк все еще живет в бабушкиной деревне в том же самом доме — я его найду.
