Нет, в самом деле слишком тихо – неестественно тихо, – и, оглянувшись, я понимаю почему.
Старинные часы, стоящие между прозой и поэзией, замолчали. Их стрелки замерли на 3:03.
То самое время, когда мне приснился кошмар.
Медленно ступая, я подхожу ближе. Половицы скрипят под моими ногами. Я пристально смотрю на белый циферблат, на эти черные клинки, которые, словно издеваясь, образуют почти прямой угол. Тишина сгущается. Я не могу дышать; воздух разрежен, и я задыхаюсь…
– Думаю, нам необходимо их починить, – я оборачиваюсь на голос.
Эллис Хейли стоит за моей спиной, руки в карманах брюк, ее внимание обошло меня и сосредоточилось на старинных часах. У нее все та же красная помада, линия ее губ очерчена слишком идеально для девушки, вернувшейся с вечеринки. Через мгновение ее взгляд встречается с моим.
– Ты рано ушла, – замечает она.
– Меня замутило.
– Они положили в абсент мало сахара, – она качает головой.
Несколько мгновений мы просто стоим и смотрим друг на друга. Я вспоминаю бледные руки Клары в темноте: щелк, щелк.
– Где все остальные? – спрашиваю я.
– Насколько я знаю, всё еще в Болейн.
Я изо всех сил пытаюсь представить, как хотя бы одна из тех девиц позволила Эллис Хейли уйти куда-нибудь без них.
– Тебе, должно быть, пришлось снимать их с себя, как крошечных хорошо одетых пиявок. – Я осознаю, что сказала это вслух, – и мой рот моментально захлопывается.
Эллис смеется. Ее неожиданный задорный смех разбивает тишину, заполнившую комнату.
– Да, я сказала им, что собираюсь освежиться, – признается она. Когда она улыбается, в уголках ее глаз собираются морщинки. – Клара попыталась пойти со мной.
– Повезло, тебе удалось сбежать.
– Кое-как, – Эллис показывает пальцами. – Кстати, я сварила кофе. Будешь?
– Поздновато для кофе, разве нет?
– Для кофе никогда не бывает слишком поздно.
Эта ночь уже кажется странной, словно мир, увиденный через калейдоскоп.
– Почему бы и нет, – говорю я, и Эллис идет за подносом на кухню. Серебряный кофейник, стоящий на нем, смутно напоминает марокканский, и наши чашки с отколотыми краями рядом с ним выглядят довольно жалко.
Эллис наливает кофе, сидя на полу с поджатыми ногами. Она не принесла ни сливки, ни сахар; по-видимому, мы обе решили пить просто черный кофе.
– Почему ты приехала сюда так рано? – спрашиваю я, когда она берет чашку и делает первый глоток. Вопрос дерзкий – моя мать не одобрила бы подобное начало беседы – но, кажется, вся моя сдержанность изверглась вместе с рвотой. – Большинство людей не так отчаянно стремятся вернуться в школу.
