– Сейчас откроют!
«Ну, вот и посмотрим, как там и что…» – с неожиданным предвкушением подумала она.
Ее очевидным образом захватывал азарт предстоящего боя – кровавое безумие схватки не на жизнь, а на смерть, но Герда даже не пыталась этому противиться. Она уже знала это ощущение и хотела испытать его вновь. Сила желания была похожа на любовную страсть, но имела темную сущность. Впрочем, Герде, получившей благословение древней безымянной богини, зло как таковое никак не претило. Напротив, предвкушение кровавой жертвы оказалось столь сильным, что Герда не чувствовала даже усилившегося к ночи мороза.
– Давай! – крикнул Юэль, когда створки ворот распахнулись внутрь.
«Держи!»
Заклинание было уже сформировано и набирало силу, выстуживая и без того морозный воздух вокруг Герды. Оставалось лишь выпустить его на волю. Герда вытянула руки перед собой и, едва ворота открылись, отпустила с ладоней рвущийся наружу жар. Раздался грохот, чего она совсем не ожидала, снег на прямой линии, протянувшейся от нее куда-то в мельтешащую людьми темень за воротами, зашипел, испаряясь, тьма вспыхнула малиновым маревом, и вслед за тем откуда-то с улицы раздался животный крик ужаса и боли. А Герда почувствовала одновременно и жаркое удовлетворение, и сладкое бессилие. Очень похоже на то, что она испытывала после общего взлета, до краев наполненная семенем Ивана. Ее даже повело от мгновенно охватившей тело слабости. Отдача оказалась слишком сильной, но Тильда уже подхватила ее под руку и потянула вперед, в освободившийся проход.
«Кажется, я погорячилась…»
Несмотря на слабость и минутное помутнение, она отчетливо понимала, что сейчас произошло. Она не рассчитала силы своего колдовства и вбухала в него гораздо больше своей энергии, чем следовало, если все делать по уму. Но ее захватил азарт, и она переборщила с «дозировкой». В результате Тильда и кто-то из наемников не столько помогали ей сейчас идти, сколько несли ее, над черной дымящейся землей, мимо местами обуглившихся створок ворот, между обгоревшими телами в тлеющей одежде, по враз опустевшей улице, оставляя за собой трупы убитых и корчащихся в страшной агонии раненых.
Помутнение длилось долго. Никак не меньше четверти часа, потому что, когда Герда окончательно пришла в себя, ее отряд уже миновал стену Духова монастыря и, пополнившись вооруженными дрекольем монахами, – Герда совершенно не помнила, как и когда они присоединились к ее людям, – продвигался по узким улочкам к востоку от колокольни Юрьева монастыря. В теле ощущалась слабость. Впрочем, идти она уже могла самостоятельно, но главное – прояснилось в голове, и она сообразила, что нужно делать. Капля «
