— Теперь, когда у вас с Уолдо такая уйма денег на всякую роскошь, — сказал он, — вам с ним и делать больше нечего, как только рыбу ловить, коли есть охота.
— Может быть, — сказала она, поджав губы.
От одного упоминания о деньгах ее бросило в жар, так что все мысли у нее спутались. Нагнувшись, она изо всех сил вонзила лопату в каменистую землю и упорно копала, пока Фред, по ее расчету, не успел скрыться из виду за холмом.
Позже Десси послала Джустину на кухню за хлебом и картофелем, оставшимся от завтрака, а когда Джустина вернулась, села на землю в тени сарая и наскоро перекусила.
— Пока я была в доме, звонил мистер Мердок и сказал, что к обеду он не вернется, — сообщила Джустина. — Он велел вам сказать, что и после обеда не вернется, до самого вечера.
Десси вскочила на ноги.
— Чего же ты мне сразу как пришла не сказала? — сердито спросила она.
Джустина уставилась глазами в каменистую землю.
— Миссис Мердок, мы же не будем копать тут до самого вечера, ведь нет? — спросила она жалобно. — Руки у меня все в волдырях, да и…
— Не велика беда, — отрезала Десси. — Будем копать весь день, до самого вечера.
— Да ведь, миссис Мердок…
— Замолчи, Джустина, делай, что тебе говорят!
Десси еще никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной, как этим вечером, в сумерки, после того как добралась до кровати. Она целый день копала за сараем твердую, как камень, землю, а жестянки из-под кофе не нашла. И поясница у нее так болела, будто совсем отнялась.
Упав на кровать, она осторожно вытянулась, укладываясь поудобнее. Джустина еще раньше ушла из дому с Карлом Френдом. А Уолдо все еще не возвращался. Десси так устала и чувствовала себя такой одинокой, что ей захотелось плакать. Слезы уже навертывались у нее на глаза, как вдруг зазвонил телефон. Она не двигалась, слушая, как он звонит несколько минут подряд, и все ждала, что он перестанет и ей можно будет поплакать.
Телефон все звонил, и казалось, что он никогда не перестанет. Она слезла с кровати, зажав уши, чтобы не слышать звонков, и, еле ковыляя, добрела до прихожей. Там она села на стул возле аппарата и взяла трубку.
— Слушаю, — сказала она слабым голосом.
— Это говорит жена Уолдо Мердок? — загудел чей-то бас.
— Да, — ответила Десси, соображая, кто бы это мог быть.
— Так вы бы лучше побеспокоились, забрали бы Уолдо скорее домой, пока не поздно. Это говорит Чарлз Мейсон. Уолдо сейчас у меня. Никому в доме от него покоя нет, и, будь он демократ, я бы сам его застрелил, не стал бы заставлять его собственную жену с ним возиться. В жизни не видывал, чтобы человек вытворял такое. Ведь теперь это уж всему городу известно, а то бы я и повторять не стал, что шальные деньги ему в голову бросились. И все-таки это не резон так себя вести.
