.
— Строительство в наших кооперативах, — продолжал секретарь, — мы поручали кооперативным артелям, по существу, почти частным предприятиям. В одной деревне были исчерпаны кредиты, отпущенные нам на строительство — восемнадцать миллионов злотых, — а крестьяне постановили вместо хозяйственных служб, которые за несколько лет амортизируются, построить жилые дома. Что ж, дома так дома, дело хозяйское. Никто к вам в карман не заглядывает, а кое-какие хозяйственные постройки тут есть. Я, правда, подумал, что надо бы заодно выстроить клуб и хоть какой-нибудь детский сад — я уже и воспитательницу нашел в городе, славную девушку, добрую и спокойную. Но, знаете, каково иметь дело с частными фирмами: строил наш подрядчик, пока деньги были, а когда их не хватило, вильнул хвостом и уехал в Краков. Теперь несколько домов стоят недостроенными, срам да и только! Правда, заготовка свеклы и овощей уже идет к концу, с долгами мы как-нибудь расплатимся, но нам что важно? Чтобы кооператив не стал посмешищем. И вот мобилизуем кого можно в городе, приезжают рабочие из других районов, помогают при обмолоте, электричество проводят, подсобляют каменщикам и плотникам, прокладывают новую дорогу мимо жилых домов, мебель делают — сосновую, пахучую. Но нашим мужикам этого мало Они все еще недовольны.
А бывает, скажу вам, еще хуже. В Оструде подрядчики понастроили таких домишек, что уже сегодня людям в них тесно. Не комнаты, а клетушки. Опять же виноваты мы: если бы не полагались на панов архитекторов, а следили за ними, крестьяне сейчас не говорили бы: «Ляжешь в постель, ноги торчат в коридоре, а поставишь в комнате комод, уже горшок с пеларгонией не уместится». Опять миллионы пущены на ветер!
— Те, кто эти клетки строил, уже сами сидят в клетках.
— Это слабое утешение, товарищ! — сурово отрезал секретарь. — Не в том задача, чтобы вылавливать вредителей после того, как они свое дело сделали, а в том, чтобы вовремя им помешать. Больше бдительности, товарищ! Сейчас на повестке дня новый вопрос: вредительские Поджоги стогов и другие действия банды. Кто просит слова?
* * *
Секретарь отвез жену в больницу, поговорил с врачом, и когда для нее поставили кровать в единственном незанятом месте, в изоляторе* он со вздохом влез в автомобиль и сказал шоферу:
— Едем в Родзиву.
Автомобиль обогнул здание комитета. Они выехали из города.
Барчак, полдня уже слонявшийся по рынку, медленно зашагал к дому Грабиньской. По пути он встретил викария, который шел причащать больного. Впереди в белом стихаре шествовал Облупек, подняв глаза к небу и звоня в серебряный колокольчик. В школе около рынка в этот час должно было состояться собрание зетемповцев. Парни и девушки, пользуясь теплым осенним днем, грелись на солнышке и весело переговаривались. Ждали Стасюрека, который задержался на заводе на партийном собрании. Ксендз важно шел по дороге из костела, поднимая ногами мелкую пыль. В руках он держал прикрытую салфеткой чашу со святыми дарами и, осторожно ступая вслед за Облупеком, плавными кивками головы благословлял немногочисленных прохожих, которые при виде ксендза с дароносицей набожно опускались на колени и усердно крестились. Он пересек площадь и, все так же медленно, волоча ноги, приблизился к группе расшалившейся молодежи. Стало тихо, только Облупек с ангельской миной все усерднее звонил в колокольчик. Неожиданно викарий остановился и, видя, что никто и не подумал стать на колени, крикнул:
