Бенни получил свои три года, что, конечно, неплохо для английских подданных, но ведь его наверняка освободят досрочно за хорошее поведение. А вот из больницы за хорошее поведение досрочно не выпишешься, и мечтать нечего.
Грант перевел глаза с потолка вниз, скользнул взглядом по стопке книг на прикроватном столике — дорогие книги в броских обложках, которые назойливо навязывала ему Карлица. Верхняя, с видом Валетты[2] в ядовито-розовой гамме, — ежегодный отчет Лавинии Фитч о злоключениях ее высоконравственной героини. На обложке военный порт, значит, на сей раз ее Анжела или Сесиль, а может быть, Дениза или Валери — жена моряка. Грант открыл книгу, прочел сердечное посвящение автора и отодвинул роман в сторону.
«В поте лица» — семьсот страниц с лишком, мозольный труд Сайласа Уикли, бытописателя английской деревни. Судя по первому абзацу, положение вещей по сравнению с предыдущей книгой существенно не изменилось: снова лежит в родах мать; отец в очередной раз отложил уплату налогов; старший сын, на которого возлагалось столько надежд, знай налегает на выпивку, вот и сегодня заложил за воротник и свалился в сенях; младший — лежит со сложным переломом, а дочь уложил в постель заезжий гастролер. Погода мерзкая, льет обложной дождь, а выглянет из-за туч солнце, и от кучи навоза потянется в небо легкий парок. Навоз с непреложным постоянством появлялся в каждом романе Сайласа, и не его вина, что пар постоянно устремлялся вверх, нисходящие потоки автор не преминул бы отметить.
Обложку романа украшает резкая черно-белая графика. Ниже в стопке — изысканная безделка под названием «Бальные туфельки», полная легкомысленных причуд и затейливых нелепиц: с шутливой снисходительностью Руперт Руж повествует о пороке. Сначала ужасно смешно. Но на третьей странице замечаешь, что Руперт неплохо усвоил урок другого остряка — Дж. Б. Шоу, который хоть и не отличался снисходительностью, но в шутке понимал столько же, это ему принадлежит честь открытия: чтобы прослыть остроумным, достаточно всегда и всюду использовать парадокс, такой удобный и простой в обращении. А заметив это, видишь намерения автора за три предложения вперед.
Красная вспышка выстрела на фоне ночного неба — обложка последнего романа Оскара Оукли. Бандиты цедят слова — синтезированный американский сленг, не слишком уместный, а что еще хуже — ничего общего с настоящим. Блондинки, сверкающие никелем бары, бешеные гонки с преследованием. Чушь собачья.
