— В последнее время у вас с Фолкнером были плохие отношения?
— Кое в чем мы расходились, были трения, но внешне все выглядело нормально.
— А после этого случая?
— Я взорвался. Я сказал ему: «Покупай или продавай».
— Вы были согласны продать ему?
— Я не знаю. Я бы никогда не продал этому старому глупцу по цене, которую он просил. Если хотите узнать о его занятиях бизнесом, спросите Вильфреда Диксона.
— Кто он такой?
— Он присматривает за делами первой жены Фолкнера, Женевьевы Фолкнер.
— Какими делами?
— Ее часть в компании по недвижимости.
— Как много?
— Одна треть. Она ее получила при разводе. Прежде Фолкнеру принадлежало две трети, мне одна треть. В суде при разводе половина того, что принадлежало ему, отошла к его жене. После этого Фолкнер боялся разводов больше смерти.
— В порядке любопытства, — сказал Мейсон, — хочу спросить, почему вы не объединились с первой женой Фолкнера, чтобы выжить его из компании?
— Потому, что я не смог, — откровенно сказал Карсон. — Все было объединено в общий фонд. Решение суда предписывало, что дело в равных половинах оставалось в руках Фолкнера и моих руках. Ни я, ни Фолкнер не могли увеличить расходы или поднять оклады. Она определенно держала Фолкнера в состоянии страха.
— Дело было прибыльным?
— Я бы сказал, что да. Мы строили дома от имени компании, для продажи. По нашим временам мы делали неплохие дела.
— Это идея Фолкнера или ваша?
— Обоих. Когда речь шла о том, чтобы делать деньги, Фолкнер обнаруживал нюх негодяя. Он мог унюхать прибыль за милю. Ему хватало смелости отстаивать свои суждения, и у него было достаточно денег для проведения операций. Он никогда не давал денег своей жене, а она никогда не вела расходов сама. Вообще он тратился только на своих серебряных карасей. На рыбок он мог израсходовать сколько угодно. Когда же речь шла о других расходах, он напоминал собаку на сене.
— А Диксон был назначен судом?
— Нет. Женевьева Фолкнер наняла его.
— Фолкнер был богат?
— У него были деньги.
— Этого не скажешь, посмотрев на его дом со стороны.
Карсон согласился.
— Он тратил деньги только на рыбок. Что же касается дома, то он Фолкнеру нравился. Они жили вдвоем. Иногда он позволял себе нанять домработницу, которая приходила два раза в неделю. У Фолкнера был на счету каждый цент, который он расходовал. Иногда, мистер Мейсон, он мог прободрствовать всю ночь, обдумывая сделки…
Позвонили в дверь, послышались тяжелые шаги.
— Похоже, что прибыла полиция, — сказал Мейсон.
