* * *
На следующий день, плотно позавтракав в весьма приличной для бюджетного учреждения столовой, Михаил решил догулять до песчаного пляжа. Погода располагала: день выдался солнечным, мягким и по-настоящему весенним. Синоптики обещали + 18, полный штиль и отсутствие облачности. Даже воздух отличал особый вкус: его хотелось есть ложками, урча от удовольствия.
Руднев издалека приметил давешнего «аквамена», шлёпающего, словно цапля, по колено в воде метрах в двадцати от береговой линии. Чемоданчик с трофеями лежал на песке, не вызывая энтузиазма у скучных прохожих.
Михаил подошёл поближе, стал рассматривать находки. Некоторых монет с прошлого раза недоставало, зато добавилась крупная пятикопеечная восемьдесят третьего года и двадцатипятирублёвка со зверями-талисманами сочинской олимпиады. Её явно посеяли не так давно…
Заметив интерес к чемоданчику, кладоискатель прочапал к берегу и затянул привычное:
— Это редкие монеты, николаевские ещё — Первого Николая, конечно. Две тысячи за штуку. Вот эти юбилейные советского периода — по шестьсот. Состояние идеальное, сами видите…
— Я у вас был пару дней назад, можете не утруждаться. Юбилейный рубль купил с Лениным.
— А, из недорогих. Ещё что-нибудь желаете? Вот с Менделеевым монета коллекционная. Берите, не пожалеете. А ещё лучше эта трёхрублёвая, 89-го года, землетрясению в Спитаке посвящённая. Раритет между прочим!
— Скажите, а они все обладают такими свойствами?
— Какими? — вдруг насторожился мужичок.
— Вы же сами говорили: деньги притягивать.
— А у вас получилось, да? — лицо кладоискателя исказилось, он мгновенно утратил благодушие и учтивость.
— Да нет, конечно, — попытался сыграть в обратную Михаил, но не тут-то было: продавец как клещ пребольно вцепился ему в запястье сухой пятернёй.
— Отдайте мне эту монету. Пожалуйста. Или продайте! Я верну вашу сумму впятеро. Хотите, вдесятеро? Я вам тот рублик за сколько продал? Двести же? Так вот, я вам прямо сейчас две тысячи заплачу… — И он полез в водонепроницаемый кошелёк, закреплённый на поясном ремне, но пальцы слушались плохо, дрожали и никак не цепляли вихляющуюся «собачку».
— Нет, не стоит, — отступил на всякий случай на пару шагов Руднев. — Я всё равно не продам. Сделка обратной силы не имеет.
— Продайте! — взвизгнул мужичок. — Я старый больной человек, мне деньги на лечение нужны, внуков поднимать, а вам жить да жить ещё, горя не зная.
Михаил продолжал пятиться. Искатель прибрежных сокровищ явно был чокнутым, и пререкаться с ним казалось не столько бесполезно, сколько опасно. Кто знает, чего ожидать от перевозбуждённого пенсионера.
