Арс остервенело вырывался, пытаясь схватить кого-нибудь за руку.
— Арсик, Арсик, ко мне! — подойдя, ласково запела хозяйка. Но пес и ухом не повел.
— Намордник! — крикнул Валентин.
Костя выхватил из рук хозяйки намордник и металлический поводок.
Арс не давался, вертел головой… Глаза его были налиты кровью. Пока надели намордник, он все же успел зацепить своим огромным клыком Руслана.
— Осторожно, осторожно! Собака восемьсот рублей стоит! — возмущенно крикнула хозяйка, намотав на руку звенящий поводок.
Всегда спокойный, добрый, сдержанный Валентин пришел в ярость. Он смотрел на хозяйку уже не голубыми, а какими-то побелевшими от ярости глазами.
— Мы будем жаловаться, — поспешно ретируясь, выкрикнула хозяйка Арсика. — Мой муж призовет вас, хулиганов, к порядку!
Арсик, не оборачиваясь, трусил за хозяйкой.
— Пошли, ребята! — Валентин крепко потер рубец над ухом. Руки у него дрожали.
Жужа тоже дрожала. Костя молча взял ее на руки и прижал к себе. Собачонка, по обыкновению, ткнулась влажным носиком в его шею.
Вечером трое друзей прибыли на Приморский бульвар. Валентин остался дома. Сказал, что надо к утру подготовить лекцию, да и борщ пора уже сварить. Словом, приготовить на завтра обед.
Однако Костя подозревал, что Валентин хочет еще и отдохнуть. Непроизвольно он несколько раз касался ладонью виска — болит, наверное, рубец. Разнервничался из-за этой мерзкой Тейки. Чего ее в скалы понесло?! Не могла она, что ли, с Жужей где-либо на бережку посидеть.
Теперь, если б Руслан ее как следует проучил, он, Костя, не стал бы заступаться: «Разве можно так с девочкой?!» Можно и нужно.
Хуже любого мальчишки. И если ведешь себя, как мальчишка, так и получи, что положено. Вдруг это был бы не Арсик, а какая-нибудь Нерочка, в клочки бы изорвала Жужу. И он, Костя, хорош, кому доверил собачку.
— Ты чего? — спросил Руслан.
Они переходили площадь Потемкинцев, и Тейка, конечно, вырвалась вперед.
— Да так… — неопределенно протянул Костя.
— Мне тоже не по себе, — признался Руслан. — Но все обошлось. И Валентин попьет лекарства, примет таблетки… С ним это бывало. Он потому нас и услал. Не любит, чтоб видели, когда ему плохо. Все скрывает. Он и в больнице, когда лежал, не хотел, чтоб его навещали, беспокоились. Наверное, мы потому тебя там никогда и не видели.
Костя вдруг почувствовал, как что-то горячее заливает ему щеки, уши, шею. Ведь и впрямь, он ни разу не навестил своего родного дядю. Даже не знает, навещала ли его мама.
