Они с Бурхардтом переминались с ноги на ногу в нескольких шагах от каменных саркофагов – в точности как те, что были на предъявленных Уэскоттом рисунках. Англичанин обозначил черту, за которую не следует переступать, никак это не объяснив– просто поставил сбоку одного из "церберов", чтобы тот следил за порядком. Тот и следил, недобро поблёскивая глазами на "гостей" из-под толстых, густо поросших волосом надбровных дуг.
Четверо других охранников, подчиняясь знаку англичанина, взялись за дубовые брусья, подсунутые под крышку ближнего к ним саркофага, с натугой приподняли её и опустили на пол. Потом повторили эту операцию со вторым сооружением. Виктор и Бурхардт молча ожидали; немец нетерпеливо вытянул тощую, в бледных веснушках шею, в попытке заглянуть внутрь. Англичанин, заметив этот его жест, спрятал усмешку. Похоже, он с самого начала поставил их именно на таком расстоянии от саркофага в расчёте на такую реакцию.
"…До чего же все эти эзотерики с масонами склонны к показухе! Или это особенность эпохи, склонной к пафосу и театральным эффектам?.."
Уэскотт, подтверждая мысль Виктора, выдержал театральную паузу и заговорил.
– Открывая впервые эти саркофаги, мы ожидали увидеть кости рыцарей, защитников Монсегюра, оружие, истлевшие свитки, возможно, даже драгоценности – те самые, о которых столько веков твердят искатели катарских кладов. Но мы точно не ожидали найти здесь вот это!
Он наклонился и извлёк из каменного ящика стопку металлических пластин, каждая размером примерно с половину листа писчей бумаги. Пластины по одной из сторон были скреплены в подобие блокнота медными, покрытыми зелёной патиной, кольцами.
В повисшей тишине Виктор услышал, как изумлённо охнул Бурхардт.
– Да, вы совершенно правы профессор. Точно такие же "металлические книги" хранились в собрании редкостей хедива, порученном вашим заботам, не так ли? – осведомился Уэскотт, с трудом скрывая своё торжество. Немец торопливо закивал.
– Что ж, рад, что не ошибся. А вот такого предмета у вас наверняка не было.
И продемонстрировал слушателям плоскую пластину размером с планшетный компьютер, из тёмно-серого металла – Виктор отметил, что из такого же сделаны и листы "металлических книг". Поверхность пластины была сплошь испещрена крошечными отверстиями, Уэскотт повертел её в руках, что-то нажал – из торца выскочила ещё одна пластина, потоньше, и тоже вся в дырочках, образующих спиралевидный узор. Англичанин повернул "планшет" так, чтобы Виктор с Бурхардтом смотрели сквозь него на одну из ламп и несколько раз вставил и снова вытащил вкладыш. Отверстия при этом перекрывались, перемигивались световыми точками, вызывая в памяти у Виктора что-то мучительно знакомое, но совершенно здесь неуместное.
