Ничего особо примечательного в пари не было, если бы не ставка. Три тысячи фунтов – это очень, очень солидно даже для White’s! А потому, многие из тех, кто не пожелал ехать, тем не менее, живо интересовались исходом состязания. И приехали в White’s раньше обычного, в середине дня. Распорядитель гонки должен прислать рассыльного с известием, как только определится победитель.
"Дебре" сообщал, что этот рассыльный прибыл в клуб ровно в 15.23, о чём, конечно же, была сделана запись в книге. Иван поглядел на часы – стрелки показывали 14.05. Посланец с сообщением об исходе гонки прибудет на Сент-Джеймс стрит через час двадцать. Обычно рассыльных в White’s не пускают дальше двери чёрного хода, а письма, пакеты и прочее полагалось передавать через швейцара. Но на этот раз от правила отступят; мало того, рассыльного в библиотеку, где джентльмены, ожидающие сообщения об исходе гонки, сначала прочтут записку, а потом расспросят его самого, как свидетеля.
Оставался сущий пустяк: уговорить рассыльного уступить на пару часов свою форму. Задача непростая – что бы ни задумал клиент, рассыльный, согласившийся на такую авантюру, рискует лишиться места.
"Двенадцатого" звали Билли. Узнав, что хочет иностранец, он поначалу наотрез отказался, но, увидев в руках клиента жёлтый кругляш, призадумался – и снова отрицательно помотал головой. Иван пропустил между указательным и большим пальцами вторую гинею. Билли вспотел. Иван чуть помедлил и добавил третью.
Ого, как вспыхнули глазёнки! Вряд ли простому пареньку хоть раз в жизни пришлось держать в руках одну из тех монет, в которых традиционно исчисляется стоимость особых, элитных товаров и услуг – предметов искусства, яхт, драгоценностей, скаковых лошадей, редких антикварных книг. С 1817-го года гинеи официально выведены из обращения, их заменили золотые соверены, но название осталось, традиция есть традиция. Лондонский рассыльный не разбирался в подобных тонкостях – но номинал гинеи, двадцать один шиллинг, был ему прекрасно знаком. Тяжкий служебный проступок мог принести Билли шестьдесят три шиллинга, жалованье и чаевые рассыльного за три месяца беспорочной службы.
А ещё – малый успел оценить увесистость мешочка, который Иван извлёк из кушака (черногорский колорит!) Увидев, как алчно уставился на кошель рассыльный, он поспешно спрятал деньги и выругался про себя – не стоило открыто светить своё богатство. Да, кончено, центр Лондона, закон-порядок, констебли – но очень уж подозрительно забегали у Билли зрачки…
