Мы стащили связанного лепра на первый этаж, и усадили на стул в обеденной зале. Напротив, за этот же небольшой деревянный стол, сел я. Побарабанил пальцами по столу, поразмыслил, и начал допрос опять.
– Итак, поддержать герцога Блекла попросил король Казиус?
– Совершенно верно, – кивнул клюворылый.
– Для чего?
– Казиус хотел объединить всех людей вместе. Это благородная цель и она… отвечает нашим планам.
– Объединить вместе, – взъярился я, – Ты видел, скотина, что Казиус делал на захваченных лесанийских землях?
– Видел, – опустил голову лепр: – После этого я и покинул короля. Хотя волшебников, которых привёл с собой, забрать не смог. Те решили остаться.
– Во-о-о-олшебников? Это не тех уродов, которые портал между мирами открыли?
– Вернее сказать, не открыли портал – это совсем другое, а просто сделали пространственно-временной разрыв в матрице этого измерения.
– Это палачу будете объяснять, разлюбезный Гайоген из рода Верет. Я ж говорил – и другие грехи ваши найдутся.
– Так я не делал разрыва, – лепр уже начал серьёзно беспокоиться. – Разрыв сделали люди, которые пришли со мной на этот материк.
– Пришли откуда?
– Я не могу вам этого сказать.
– А зачем пришли? Это-то вы сказать можете?
– Могу, – кивнул лепр, – Нам нужна помощь.
– Настолько, что вы рвёте это измерение, помогаете убить самодержцев и нападаете на чужие дома?
– При достижении великой цели все средства хороши, даже если они не сильно чистоплотны, – сухой голос лепра вновь напомнил птичий клёкот.
– Не буду спорить, не моралист ни разу. Но что ж это за цель такая, раз готовы были на столь многое?
– Я не могу вам сказать, – лепр был непреклонен.
– Вы понимаете, что если не расскажете мне, то цель ваша уже никогда не будет выполнена. А если расскажете… кто знает?
Лепр задумался. Сидел, смотрел на меня своими глазюками и молчал. Торре в это время принёс мне и себе по чашке кофе, который уже сварил на баронской кухне, и присел рядом. Вопросительно глянул на меня, но я махнул рукой, мол, погоди пока. И стал неторопливо прихлёбывать горячий напиток. Видно было, что размышления лепру даются нелегко, и раздирают пришельца из-за моря нешуточные противоречия. Лицо его временами будто рябью шло. Милтон тихонько спросил:
– Что с остальными делать?
– Пусть пока связанные лежат. После решим.
