Но вот к посту стал приближаться молоковоз. «Не мешало бы молочка попить после вчерашнего», – подумал Медяков и, привстав с лавки, сделал отмашку жезлом, приказывая водителю остановиться. Молоковоз плавно притормозил, в желтой цистерне гулко заплескалось содержимое.
– Что везешь? Молоко? – для проформы спросил Медяков у водителя.
– Не, сливки, – охотно ответил шофер. Он не врал – труженики МТФ обычно сепарировали молоко, обрат оставляли для выпойки телятам, а сливки сдавали на местный маслозавод.
– Это хорошо, – обрадовался Медяков. – Постой-ка.
Он сходил в будку и вернулся со стеклянной литровой банкой.
– А ну зачерпни! – приказал Медяков водителю. А тому что, жалко? Лишь бы гаишник не прикапывался.
Он залез на цистерну, открыл люк и, зачерпнув банкой, протянул ее общественному гаишнику. Медяков пригубил. Сливки были холодными и невероятно вкусными. Общественник крякнул и на одном дыхании выпил всю банку. По его болевшим от вчерашнего внутренностям как будто боженька босиком прошелся.
– Ух, как хорошо! – крякнул снова Медяков.
Да, забыл сказать, что в нем весу было центнера полтора. Так что эта баночка для него была как наперсток.
– Набери-ка еще, – велел он водителю. Вторую банку Медяков пил уже обстоятельно.
– Ну я поехал? – нетерпеливо спросил водитель.
Медяков вытер губы и протянул банку водителю в третий раз:
– На, гребани еще раз. Это я с собой возьму. И поезжай.
Приняв полную банку, Медяков шагнул раз, другой к будке… И тут в его чреве что-то заурчало, забормотало. Медяков остановился, сдерживая невыносимую потребность кое-что сделать. Но не сдержался и, прошу прощения, «пустил ветры»… Это Медяков так думал. А на самом деле только что выпитые им два литра свежих сливок одномоментно выплеснулись ему в штаны, прихватив с собой все съеденное и выпитое накануне.
Вот так и стоял наш герой с выпученными от ужаса и отвращения глазами, с банкой сливок в одной руке, с полосатым жезлом в другой и широко, очень широко расставленными ногами. Вниз смотреть Медяков боялся, но и тронуться с места не решался, ощущая ужасный дискомфорт.
Водители проезжающих машин, видя застывшего в столбняке хоть и общественного, но все же инспектора ГАИ, притормаживали и спрашивали, не нужна ли помощь. Но в ответ лишь слышали матернейшие пожелания следовать как можно скорее и дальше.
Наконец, тихо-тихо переставляя ноги, Медяков таки добрался до будки, затем спустился в кювет. Там была приличная лужа, в которой Медяков и совершил необходимые водные процедуры, а также постирался. И еще несколько часов ждал, пока все его пострадавшее белье, подвешенное к кровле будки с тыльной стороны, не просохнет на солнце и ветерке.
