После армии он вернулся на завод. Но в 90-е и заводы стали работать как попало. И он снова пошел служить – в ОМОН. Там перебоев не было: одна поездка в «горячую точку» за другой. Две жены от него ушли, детей в этих браках не было. Ребенка третьей жены он успел усыновить, перед тем как погиб в январе 2000 года в Грозном.
Каждый, кто рассказывал мне о своей службе в Западной группе войск, не помянул то время ни одним плохим словом. Будем считать, Жень, что ты вернулся в ЗГВ и плетешь бесконечные аксельбанты на свой еще один дембельский китель. Не забывай писать хотя бы матери, она волнуется.
В детстве моим другом был Димка Т-ский. Его родители и мои были большими друзьями. Дядя Леша даже забирал мою маму и меня на такси из роддома, потому что отца не отпустили со смены. Наши родители шутя говорили, что мы поженимся. В восемь лет он утонул в Оби, когда отдыхал на даче. Я была на похоронах, но гроб пронесли так высоко, что я даже его не увидела. Пусть Димка остается в той стране, куда никому нет обратного хода – в детстве, так, что ли, ее называть? А у кого в детстве было время, чтобы по доброй воле подписывать кому-то открытки? Меня, к примеру, силком усаживали к столу, чтобы я подписала с десяток одинаковых карточек, которые нужно было разослать родственникам к какому-либо празднику. Они еще так особенно пахли типографской краской, и надо было разлиновать пустое место – получалось, как правило, вкривь и вкось. Так что не пиши, Димка, тебе сейчас некогда – ты все прыгаешь по бревнам в своей Рассказихе. Они скользкие, но ты-то ловкий парень, ни за что не упадешь в серую обскую воду. А нам-то и вовсе не нужны твои каракули на куске разрисованного картона – не приведи Господи с того света получать какие-либо весточки.
Я всегда говорю, что нас победят роботы. Но я знаю, за что этих роботов можно простить. Они скопируют и сохранят нас. Мы или кто-то там после всегда можем заглянуть во что-то такое электронное, чтобы найти там нас – вполне себе молодых, красивых, задорных товарищей. А главное, почти живых. Мы уже можем сохранить свое «сейчас» и заглянуть во «вчера», а в «тогда» – нет. Не было тогда ничего такого электронного. Только копии плохого качества на фотобумаге. Только открытки, только старые письма – что-то вполне осязаемое, но, разумеется, не равноценное.
Ходить в библиотеку и читать книги – это, по мнению моей мамы, должен делать каждый уважающий себя человек примерно моего возраста. Хм. Ну, я и хожу. Но не всегда читаю. И поэтому когда мама спрашивает, о чем книга, понравилась ли мне она, я впадаю в легкое замешательство – сказать-то мне нечего. Нет, я, конечно, могла бы что-нибудь вдохновенное соврать. Но мы же понимаем, как легко тут засыпаться на мелочах. Потому что – черт ее побери!!! – мама тоже читает все эти книги. Ну, интересно, видите ли, ей!
