В общем, так удачно совпало, что в тот день меня оставили на дополнительное занятие по физике, и я не видела всего этого кошмара – как моя мама режется с одноклассниками в «барабашку». Я сидела на физике и представляла, как никто ее не слушает, все орут, потом без всяких «до свидания» подскакивают и уходят. Маму было жалко, мне – как-то не по себе.
Но мама вернулась домой довольная.
– Представляешь, пришли двенадцать человек! Ира порвала всех в «скоростные колпачки»! Егор сказал, что в следующий раз будет ведущим на «злой собаке». Жалко, что тебя не было.
Мама написала в нашей группе ВК: «Если хотите сыграть еще раз, пишите в комментариях». Но никто не написал.
– Ладно, не буду навязываться больше, – сказала мама.
И то правда. Давно тебе об этом толкую. Играй дома с Котькой, если тебе так хочется.
Но через месяц мама где-то повстречала нашу классную руководительницу.
– А вы к нам еще придете? – спросила та маму. – Дети очень интересуются.
Мама тут же собрала свои чемоданы с играми и в ближайшую субботу полетела в школу. Пропустить такое второй раз я уже не могла, поэтому пришла после уроков в наш кабинет. Там, конечно, дым стоял коромыслом: Макс орал на «доббле», как сумасшедший, Жека на «собаке» каждый раз подскакивал, ронял стул и хватался за сердце, когда она начинала лаять – рисовался, конечно. Бакин и Фомин с шумом рушили «дженгу». Девочки отсели от мальчиков и играли в «свинтуса». Мальчики кидались карточками. Мама резалась вместе с ними и выглядела жутко довольной.
– Иди к девочкам, – крикнула она, – они еще не начали.
Вот так прошел в нашем классе чемпионат по настольным играм. В следующем году, пообещала мама, она сколотит команду и выставит ее на городской чемпионат – есть, оказывается, и такой. И всех победит. Но только нужно будет еще потренироваться.
И нам совершенно не хватает, сказала она папе, «падающей звезды», «бамболео» и «мышек в сыре».
Папа только вздохнул и пошел в коридор-тамбур понадежнее приладить шесть пар лыж под потолком – зима-то уже совсем закончилась, даже та, которая в марте.
В детстве у меня была большая коллекция открыток. Самых разных – с ноябрьскими гвоздиками, восьмимартовскими мимозками, артистами кино, зайчиками, белочками, снеговиками, едущими на грузовиках с новогодними подарками… Штук двести, наверное, было.
В средних классах я стала переписываться с иностранными школьниками. Был в этом элемент престижа и, стало быть, корысти. У моей одноклассницы Риммы было два друга по переписке из ГДР – Магда и Мирко, брат и сестра, которые заваливали ее марками, наклейками, постерами из журналов, открытками и даже мелкими пфеннигами. Всякой ерундой, которую можно запихать в почтовый конверт или небольшую бандероль. А в середине 80-х, сами понимаете, владеть коллекцией фантов от импортной жвачки за неимением самой жвачки – это было круто, как сказали бы нынешние школьники. Но слова «круто» тогдашние школьники не знали, в ходу было «клёво».
