Пирожникова: Да, не случилось хеппи-энда у этой лав стори. Кэт, если хочешь, можешь посмотреть сериал «Война и мир», который британский, снятый «Би-би-си». Там Джеймс Нортон такой няшечка в роли Андре Болконского…
Печень: Женщина-ботаник знает слово «няшечка» – я поражен!!!
Симашова: Надо посмотреть.
Пирожникова: Британцы, конечно, не вполне по тексту шпарят. Но после фильма читать реально легче и быстрее.
Пирожникова: Печенька, не тряси своими крошками в мою сторону!
Печень: Шоб ты знала, я прочитал Хокингов про тайны Вселенной.
Пирожникова: Я должна сказать «вау»? Будущий автомеханик знает фамилию Хокинга…
Печень: Типа того.
Пирожникова: Если тебе от этого будет легче – WOW!!!
Печень: Все видели? Пирогова без ума от меня!
Пирожникова: Как легко, оказывается, попасться на уловки Печёрского…
Печень: Вэлкам в личку или в офлайн – обсудим Хокингов, есть у меня пара вопросов.
Пирожникова: Вопросы к Хокингу, а отдуваться мне? А, ну да, Хокинга теперь уже и не спросишь.
Симашова: Однако, ребята, вы явно нашли друг друга.
О. Л.: Захар, на твой взгляд, кто из героев «Войны и мира» наиболее эволюционировал к финалу романа?
Я: Николай Ростов. На первой войне был трусишка, в обществе – мажор. А потом стал нормальный человек.
О. Л.: Поясни, кого ты так упорно называешь мажорами в русской литературе?
Я: Ну, это люди, у которых с деньгами полный порядок, а вот с моралью там, совестью сильно напутано. Толстой вот написал про Анатоля Курагина: типа он делает все, что ему приятно, и не задумывается о том, насколько плохо это может обернуться для других. А не задумывается потому, что не умеет, не привык, ему и так жить нормально. Пример – история с Наташей. Включил свой обычный режим пикапера, когда увидел классную телочку. А мозг у него в принципе никогда не включался.
О. Л.: Во времена Толстого пикапера бы называли ловеласом (веселый смайл). То есть ты ставишь в один ряд Анатоля и Николая?
Я: Ну, не совсем.
Печень: «Классную телочку», лол. А правда, что Толстой в конце назвал Наташу Ростову самкой? Отжигатор этот ваш Толстой, оказывается.
Пирожникова: Правда. Но если брать всю фразу целиком («Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка»), то мы видим, что это слово с положительной коннотацией, например с точки зрения на человека как на биологический вид. Хотя, конечно, феминисткам тут есть где разгуляться. Но такие были времена, хотя идеи феминизма уже витали и в воздухе, и в литературе. Толстой писал ВиМ в 1863–1869 годах. В этом промежутке были опубликованы «Идиот», «Обрыв» и чуть раньше, в 1862-м, «Что делать?», в которых авторы позволили героиням высказываться о своих чувствах, взглядах и правах.
