Этим утром Юпитер позвонил и вызвал Гарри Смита. Он смог быстро добраться до Склада Подержанных Вещей, так как недавно получил права и ездил на старой машине отца.
— Боб, твой отчет — первый, — велел Юпитер. Боб оказался занят больше остальных, поскольку утром успел съездить в Лос-Анджелес с отцом, очеркистом известной лос-анджелесской газеты. Тот познакомил сына с заведующим архивом, или, как его называли на газетном жаргоне, «моргом». Здесь стояли сотни картотечных ящиков, содержащих вырезки всех статей, расставленные по темам и по именам героев.
Бобу было дано задание сначала разузнать все, что возможно, об отце Гарри, Ролфе Смите, и его судебном процессе, а потом об А. Клоке или мистере Хедли, а кроме того, о кражах произведений искусства.
Боб вооружился грудой заметок. Он получил достаточно много сведений, но постарался изложить их по-возможности более кратко. О суде над Ролфом Смитом было почти нечего сказать, кроме того, что они уже знали. Улики были косвенными, но достаточно вескими, чтобы убедить полицию в виновности мистера Смита. Они пытались заставить мистера Смита признать, что именно он был грабителем, совершавшим кражи произведений искусства в Голливуде и Лос-Анджелесе в течение последних десяти лет.
— Некоторые грабежи совершались, пока вы все еще жили в Сан-Франциско, верно, Гарри? — спросил Боб.
— Ну да. Мы переехали в Голливуд всего лет шесть назад, — ответил Гарри. — Поэтому па уж точно ни в чем не виноват. Он просто не мог быть замешан в первых грабежах.
— Если виновны одни и те же люди, тогда, конечно, не мог, — поправил Юпитер. — Расскажи о серии краж, связанных с произведениями искусства в этом городе, Боб.
Тот объяснил, что за последние десять лет произошло не менее двенадцати похищений ценных картин, приблизительно по одному в год. Как сказал мистер Себастьян, многие богатые киноактеры, режиссеры и продюсеры коллекционировали картины, причем некоторые полотна имели исключительную ценность. Естественно, их не охраняли так хорошо, как картины в музеях. Во всех случаях воры проникали через окна или подобрав ключи к дверям и потом бесследно исчезали.
— Полиция считала, что эти картины продавались богатым южноамериканским коллекционерам, которые держали их в личных коллекциях, скрывая от посторонних глаз, для собственного удовольствия, — продолжал Боб. — Ценные картины известны во всем мире, так что законным путем их нельзя продать. Только люди, знающие, что никогда никому не покажут их, могут покупать краденое.
