Это было везде, даже в ослепительно синем небе, где с самой вышины щедро проливало свои лучи полуденное солнце. И под его победным сиянием Белый город казался огромной белоснежной жемчужиной, которая, как мой риал, уютно покоилась в окружении угольно-черных скал, будто в родной колыбели.
Спешившись и оставив медленно бредущий караван преодолевать последний подъем перед последним броском, я остановилась и залюбовалась Кроголином.
Белый город был строг и грозен, суров и одновременно удивительно спокоен. Однако не это поразило меня больше всего: как оказалось, у Кроголина, в отличие от той же Ларессы, было не три, а целых пять (!) жилых уровней, расположенных друг над другом и отделенных крепкими внутренними стенами. Целых пять великанских кругов, объединенных широкой спиральной дорогой, частично пропадающей в недрах материнской горы и взбирающейся с каждым витком все выше и выше, вплоть до дворцовых стен и неприступного замка наместника.
Из-за этой дороги Кроголин был похож на невиданную пирамиду из пяти громадных дисков, нанизанных на поистине колоссальный стержень горы. Казалось, эти огромные кольца, состоящие из домов, мастерских, садов и улочек, постоянно стремятся куда-то вверх, к свету, к яркому солнцу. Соревнуются друг с другом за право тянуться к небу, борются и упорно карабкаются по крутому склону, будто живые существа. И с каждым шажком многочисленные дворы становись все больше, сады – все роскошнее, флаги – все ярче и разнообразнее, а дома – уже и не дома даже, а самые настоящие замки, над созданием которых, судя по блеску крыш и далеким колоннам, потрудились не только люди, но и гномы. А может, даже и эльфы – кто знает, кто много веков назад владел этой красотой?
Нижний круг, как нетрудно догадаться, был предназначен для торгашей и приезжих. Там располагалось множество постоялых дворов, недорогих лавок, просто домишек, готовых приютить небогатого странника.
На втором, особенно в той части, что находилась ближе к горе, разместились многочисленные кузни и мастерские, из труб которых безостановочно вырывались клубы пара. Ближе к наружным стенам шумело сразу несколько огромных рынков, наполненных людьми, словно муравьями в муравейнике. Здесь, как говорят, можно было найти любой товар из любого уголка света – от Беарнского халифата до самых отдаленных краев заснеженной Мерголии, поэтому каждый уважающий себя купец был просто обязан содержать здесь хотя бы одну лавку. А если позволяли средства, то и две, и даже три, потому как возможности для торга тут были самые что ни на есть замечательные.
