До чего настойчивый, назойливый и прилипчивый тип!
– Ладно, – с мученическим вздохнула я, хотя внутри что-то радостно екнуло. Какая вещь! Какая дивная вещь… Прежде руку бы себе откусила, но стащила бы такое сокровище, а теперь мне его предлагают даром. – Возьму, пожалуй. Но только в счет искупления ваших старых ошибок.
– Как скажешь.
Беллри с облегчением выдохнул, после чего сразу же откланялся и поспешил вернуться к собрату, словно опасался, что я опять заупрямлюсь и всуну ему этот проклятый сайеши обратно. Дудки, не дождешься теперь!
Проводив ушастого долгим взором, я слегка поежилась, когда рассмотрела их резко посветлевшие лица. Да-да, у обоих, потому что Шиалл тоже просиял, будто я только что не бессовестно ограбила их на один сайеши, а наоборот, преподнесла им бесценный дар.
– Трис? – заговорщицки шепнул вдруг Яжек. – А чего они такого натворили, что за это пришлось настоящий сайеши тебе подарить? Наверное, сделали что-то ужасное, да?
– А то, – согласилась я, с нескрываемым удовольствием зарываясь пальцами в нежнейшую ткань. М-м-м, какая теплая. Вот сейчас закутаюсь вся с головы до ног и буду блаженствовать до вечера. А всех этих стервецов таки прощу – заслужили.
– А что именно-то? – не отставал Яжек. – Гадость какую сказали? По заду шлепнули или… э-э?..
Он вдруг мучительно покраснел, постеснявшись озвучить вслух свою догадку. А я неожиданно вспомнила про знаменитый эльфийский слух, благодаря которому ушастые так вольготно себя чувствуют в лесу и так страдают в шумных людских городах, подметила жадное любопытство в глазах обернувшихся возниц, а потом усмехнулась и сказала нарочито громче, чем следовало:
– Ты прав: гадость они мне сделали, да еще какую. Я их (подумать только!) всю дорогу до лагеря соблазнить пыталась, а они носы воротили. Я уж и изгибалась, и ворковала, и глазки строила… и – ничего! Представляешь? Никакой реакции! Зато теперь поняли, какой шанс упустили. Видал, как расстроились? Вот за это я на них и обиделась!
Яжек поперхнулся.
– Что, не веришь? – мило улыбнулась я, подметив, как напряглись спины у эльфов. Ага, все-таки расслышали, голубчики. – Думаешь, я недостаточно для них хороша?
– Нет, но они же… они же эльфы!
– И что с того?
– Они не интересуются смертными! – ошарашенно выдал парень, непонимающе глядя то на меня, то на остроухих. – У них и свои красотки такие, что глаз не отвести! Для чего им люди?
– Вот сам у них и спроси, – широко улыбнулась я и весело подмигнула обернувшемуся Беллри, намекая на то, что полученное прощение не означает полное примирение. Да и правду ведь сказала – в некотором роде все так и было, за исключением того, что в ту ночь я была как нельзя более несерьезна и самым некрасивым образом над ними измывалась. – Может, у них вкусы поменялись? Или хочешь сказать, что я плохо выгляжу?!
