Рум сжимается, как от невыносимой ноши, и роняет голову с помертвевшим лицом, но я уже не слушаю – опускаюсь рядом на колени и бережно касаюсь гривы некогда черных волос.
– Я не знаю, кем ты был, как жил и для чего умирал. Не знаю, стоило оно того или нет. Понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, кто были твои враги, чем ты тогда жил и какие народы существовали на этой земле. Ты воевал и сражался за то, что считал правильным. У тебя были враги, которые тоже считали себя вправе отнимать ваши жизни. Но именно сейчас все это неважно, понимаешь? Ты столько мне помогал, заботился, столько раз спасал мою жизнь… Рум, разве этого мало, чтобы простить?! Я знаю, как это трудно – прощать и принимать прошлое. Ты сам меня этому учил. Помнишь? А еще я знаю, что у меня никогда не было такого верного и преданного друга. Я по-прежнему люблю и верю тебе, что бы ни случилось. А еще я прощаю тебя и хочу, чтобы ты сделал то же самое. Прошлое не вернуть. Что сделано, то сделано, но хотя бы сейчас, здесь… пожалуйста, перестань себя винить.
У него из груди вырывается прерывистый вздох, а голова опускается еще ниже, словно мои слова становятся для него тяжелее могильной плиты. Но я не позволяю ему отвернуться – приподнимаю заостренный подбородок и всматриваюсь в его потускневшие глаза.
– Я прощаю тебя, Рум, – повторяю настойчиво, а второй рукой крепко сжимая его когтистую кисть. – Ты все еще мне дорог. И я очень хочу, чтобы ты вернулся.
Он на мгновение замирает, словно не в силах осознать происходящее, а потом коротко выдыхает, обдавая меня волной горячего воздуха. В тот же миг у меня перед глазами все плывет, сознание мутится, голова отчаянно звенит, рассыпаясь на тысячи осколков. Мир странно переворачивается, дробясь на сотни граней, некрасиво плывет, стремительно наполняясь призрачными тенями. Потом что-то больно дергает за руку…
Я тихо охаю и против воли зажмуриваюсь, изо всех сил желая, чтобы эта выматывающая тряска прекратилась. А когда перевожу дух и поднимаю голову, то с ужасом понимаю, что на туманной скале уже никого нет…
Новый день не заладился с самого утра.
Начать с того, что, поддавшись навеянным луной чарам, я бессовестно проспала и открыла глаза не с рассветом, как обычно, а уже ближе к полудню. К тому же просыпалась я долго, неохотно, с трудом вырываясь из объятий слишком крепкого сна. И до последнего не желала его покидать, все еще убеждая, умоляя, споря…
