Хм. Странно. Что с ними такое творится?
Моя жемчужина в лунном свете пылала призрачным голубым светом, словно маленькое солнце. Она заметно потяжелела. Как-то нехорошо изменилась. И в довершение всего стала холодной… вернее, настолько ледяной, что я, случайно ее коснувшись, невольно ойкнула. Тогда как агат, наоборот, разогрелся, но не до такой степени, чтобы меня обжечь. Напротив, его свет в кои-то веки был удивительно мягким, согревающим. На его поверхности появились тонкие золотые прожилки, словно теплые искорки в черных глазах Ширры. А еще мне показалось, что он частично забирал на себя неистовый холод, источаемый моей жемчужиной. И только благодаря ему она не покрылась ледяной коркой и не растрескалась, как зимнее озеро.
И все бы ничего, если бы я, как и раньше, не почувствовала невесть откуда взявшийся зов.
Луна манила, искушала… она с такой силой влекла меня к себе, что я снова забылась, буквально на мгновение ей поддавалась, а когда пришла в себя, обнаружила, что нахожусь вовсе не там, где оставила свой мешок. Что вокруг простирается совершенно незнакомый пейзаж, а сама я стою не посреди нехоженого леса, а на краю какого-то обрыва всего в одном шаге от бездны.
Конечно, это было гораздо лучше, чем проснуться поутру и обнаружить, что твои руки по локоть в крови, а рядом остывает чье-то бездыханное тело. Однако случившееся меня напугало. С каждым разом эти непонятные приступы становились сильнее. Я все чаще им поддавалась, все дольше мой разум оставался в оковах лунного наваждения, и один Двуединый знает, чем это однажды закончится.
Я сжала кулаки с такой силой, что острые когти до боли впились в кожу, вскинула голову и с вызовом уставилась на небо.
Луна… моя вечная соперница, разлучница, напарница, подруга и предательница. Моя потаенная любовь и мой самый главный страх. Моя ненависть и моя боль. Моя главная тайна. Коварная обманщица и то самое правдивое зеркало, которое отражает мою настоящую суть.
Что же тебе от меня нужно?
Зачем ты опять меня к себе зовешь?!
Но луна, как и раньше, не давала ответов. Она лишь молча изучала меня с недосягаемой высоты. Быть может, ждала, пока я сама догадаюсь? Тогда как меня от одного ее вида бросало в дрожь. Словно надвое разрывало между огнем и холодом, между солнцем и луной, землей и небом, острым желанием взлететь и необходимостью остаться…
Всего-то и надо решиться сделать один-единственный шаг!
И вот когда эта мысль оформилась в моей голове, мне неожиданно стало ясно, что именно нужно делать.
