Это пробуждение стало самым отвратительным за всю мою недолгую жизнь. Меня то трясло от холода, то тут же кидало в жар. Кости нещадно ломило. Между лопатками поселилась тупая боль, будто кто-то жестоко обломал мне крылья. Голова – словно чугуном налита, веки тяжелые, неприятно царапают глаза. В горле сухо, будто в пустыне. Дико хотелось пить, но в то же время и мутило немилосердно. А слабость была такой, что даже руку поднять и смахнуть со лба холодную испарину оказалось проблематично.
Правда, спустя какое-то время я сообразила, что тошнота появилась не без причин – как оказалось, пол подо мной постоянно двигался, то проваливаясь куда-то, то снова подпрыгивая, отчего создавалось впечатление, что мы кувыркаемся на волнах во время нешуточного шторма.
Еще через пару минут ужасающих мучений мне удалось понять, что это не палуба корабля, а всего лишь дощатый деревянный пол одной из повозок, в которую меня кто-то заботливо уложил, а затем накрыл теплым плащом, чтобы не замерзла. Над головой мерно колыхался тряпичный полог, сквозь которого с трудом пробивались солнечные лучики, а где-то неподалеку кто-то затянул заунывную песню о тяготах долгого пути.
Определившись с местоположением, я непонимающе распахнула глаза.
Что за чудеса? И какого демона я вообще тут делаю?!
Судя по всему, на улице уже день. Караван давно в пути, а я, понимаешь, только-только глаза открыла, да еще и чувствую себя так, словно перед уходом по мне весь обоз проехал, специально постаравшись наступить посильнее.
Вспомнив недавний сон, я на мгновение замерла, смутно догадываясь, что все это как-то связано: Рум… судья… мир теней и несправедливый суд, которому я стала свидетелем.
Я машинально коснулась ладонью груди, где, спрятавшись по рубахой, таились два амулета. Агат, как и ожидалось, был горячим, словно его только что вынули из печи. Тогда как жемчужина, напротив, приятно холодила кожу.
Так странно. И так привычно. А еще, каким бы странным это ни казалось, но даже мимолетное прикосновение к ним принесло мне явное облегчение. Сразу и тошнота куда-то ушла, и в голове посветлело.
Прислушавшись к себе и убедившись, что мне действительно легче, я еще немного посидела, зажав в кулаке свое сокровище. А потом подползла к краю и отдернула болтающуюся туда-сюда занавесь, запоздало зажмурившись от ударившего в глаза яркого солнца.
– Ур-ра! – тут же завопил кто-то голосом Яжека. Причем так близко, словно неугомонный парень только и делал, что караулил в ожидании моего появления. – Трис проснулась!
