А дальше - хлебное польце, картофельное. И склон опять - и в кустах стоит боевская дивизионная штабная машина, ЗИС, с самодельно обшитым, крытым кузовом. Видно, прикатил сюда травной целиной, без дороги.
У машины - комбат Мягков и комиссар дивизиона, стоят курят.
- А комдив здесь?
- Здесь.
- Что это он меня?
- А поднимайся, увидишь.
Да и им пора. По приставной лесенке влезаем внутрь, через невысокую фанерную дверцу.
С делового серединного стола, привинченного, сняты планшет, карты, бумаги, всё это где-то по углам. А по столу простелены два полотенца вышитых - под вид скатерти, и стоит белая бутыль неформенная, раскрыты консервы - американские колбасные и наши рыбные, хлеб нарезан, печенье на тарелке. И - стаканы, кружки разномастные.
У Боева на груди слева - два Красных Знамени, редко такое встретишь, справа - Отечественная, Красная Звезда, а медалек разных он не носит. Голова у него какая-то некруглая, как бы чуть стёсанная по бокам, отчего ещё добавляется твёрдости к подбородку и лбу. И - охватистое сильное пожатие, радостно такую и пожать.
- Пришёл, Саша? Хорошо. Тебя ждали.
- А что за праздник? Орла ещё не взяли.
- Да понимаешь, день рождения, тридцать без одного. А этот один - ещё как пройдёт, нельзя откладывать.
Комбат 4й Прощенков и ростом пониже, и не похож на Боева, а и похож: такая ж неотгибная крепость и в подбородочной кости и в плечах. Мужлатый. И простота.
Да - кто у нас тут душой не прост? До войны протирался я не средь таких. Спасибо войне, узнал - и принят ими.
А Мягков - совсем иной, ласковый. При Боеве - как сынок.
Тут все фамилии - как влеплены, бывает же.
А комбат 6й - за всех остался на наблюдательном.
И душа моя грузнеет устойчиво: тут. Хорошо, что пришёл.
К боковым бортам привинчены две скамьи. На них и спят, а сейчас как раз вшестером садимся - ещё начальник штаба, капитан.
Пилоток не снимая.
Пыльные мы все, кто и от пота не высох.
Боев меня по имени, а я его - "таащ майор", хотя моложе его только на четыре года. Но через эту армейщину не могу переступить, да и не хочу.
- Таащ майор! Если тосты не расписаны - можно мне?
Не когда шёл сюда, а вот - при пожатьях, при этом неожиданном застольи на перекладных, и правда, кто куда дойдёт, где будет через год, вот и Андреяшин мечтал, - рассвободилось что-то во мне от целого дня одурения. Никакие мы с Боевым не близкие - а друзья ведь! все мы тут - в содружестве.
- Павел Афанасьевич! Два года войны - счастлив я встречать таких, как вы! Да таких - и не каждый день встретишь.
