— Но я официальный представитель Даниэля, — возразил Амадео. — И крупный акционер. Это дает мне право выдвинуть свою кандидатуру.
Бьянка громко фыркнула, поняв, что крыть ей нечем. Она еще успеет переманить всех на свою сторону, это будет просто. И тогда посмотрим, чья возьмет.
— Что ж, я бы с удовольствием посмотрела на этот цирк. Итак, господа, кто за то, чтобы провести голосование через неделю?
Начальники отделов заиграли в переглядки. Даниэль старался не дышать, но выходило не очень — Бьянка так смотрела на него, что он начинал судорожно втягивать ртом воздух. Бартоло же все было до лампочки — он старался незаметно ослабить узел галстука, но так дергал за него, будто намеревался задушить себя.
Первым поднял руку чертов молодой компьютерщик. Бьянка просверлила его взглядом, но он нарочито не смотрел на нее, вперив взгляд в стол. Следом проголосовал "за" и начальник службы безопасности. А дальше руки взлетали сами собой. Стадо.
Все вы чертово стадо! — хотелось крикнуть Бьянке. Вместо этого она, нацепив улыбку, проворковала:
— Отлично. Тогда через неделю жду вас здесь в это же время. Надеюсь, за это время уважаемый господин Солитарио не передумает. Все-таки удержать в руках две огромные компании бывает ой как непросто.
Амадео обворожительно улыбнулся в ответ.
— Тогда почему бы вам не выдвинуть и свою кандидатуру на эту должность? Уверен, кого-то вы все же сможете очаровать. Вот только, — он усмехнулся, — одной внешности и обаяния мало, чтобы за тобой шли, как крысы за дудочкой. Кому как не мне это знать.
Директора, неловко переглядываясь, покинули конференц-зал. Последним вышел Даниэль. Бьянка проводила его ненавидящим взглядом.
— Козлина!!
Изящная ваза из тончайшего фарфора, привезенная из Китая, с жалобным звоном разлетелась о стену. Бьянка тяжело дышала, с трудом проталкивая воздух в легкие.
— Как он посмел, — просипела она — от первого крика сорвался голос. — Как посмел явиться?! Как посмел унизить меня перед этими людьми, как?!
Она схватила декоративную подушку и рванула в разные стороны, представляя, что четвертует чертова Солитарио. О, как приятно было бы услышать хруст ломающихся костей, звук рвущихся сухожилий, как усладили бы уши его предсмертные крики!
В висках стучало так, что в глазах темнело. Она бросила подушку на пол и опустилась в кресло. Надо успокоиться. Нельзя, чтобы ее хватил удар или что-то похуже — какую радость это принесет проклятому Даниэлю и его покровителю! Нет, она не доставит им такого удовольствия, победа не будет легкой!
