В Яроповичи приехала «скорая помощь», и Макогона увезли. Вечером в его палату заглянул оперуполномоченный КГБ Быков.
— Ну, как дела, отец?
— Спасибо, сынок, полегчало. Только домой мне надо. Старухе быть одной никак нельзя…
— А скажи мне, Михаил Антонович, правду, кто это у вас в подполье живет?
Макогон не стал увиливать от ответа. Он даже с каким-то облегчением рассказал о своей беде. И как ворвались в хату бандиты, и как вырыли схрон, как начали печатать листовки, как угрожали убить их с женой, если заявят в милицию.
Договорились, что как только Макогон вернется домой, он поможет провести операцию по захвату бандитов. Чтобы избежать лишних жертв, решили прибегнуть к снотворному.
В тот день, 29 декабря, события в схроне развивались как обычно. Бандеровцы сели за стол завтракать, но ели только двое. Третий, главарь банды, отодвинув свою миску, пожаловался на отсутствие аппетита.
— Вам нездоровится, пан Артем? — забеспокоилась машинистка Вера и предложила: — Может, примем по стаканчику «лекарства»?
Никто не возражал.
Глотнув свою порцию, главарь пересел на кровать и, подперев голову рукой, погрузился в размышления. Может, вспомнил родную Волынь?.. Его, ярого националиста, сюда, на Житомирщину, поднимать народ против Советов направил провод ОУН[1]. По приказу зверхников[2] он убивал, жег, пытал и грабил, неустанно подрывал устои Советской власти. Его группа редела, кровь лилась рекой, а победа оставалась по-прежнему несбыточной, призрачной мечтой. Почему?..
Над головой Артема послышался стук, затем возня у входного люка. Звериным чутьем он уловил что-то неладное. Неслышно поднялся по лестнице и в щель увидел вооруженных людей. Метнулся назад, дико закричал:
— Нас предали! Бежим через запасной выход!
Но его подручные спали, уронив головы на стол. Разлившийся борщ красной струйкой стекал со стола на пол.
Проводник сорвал со стены автомат, прошил короткой очередью обоих сообщников и бросился к тоннелю, который вел в овраг. Но и здесь, как оказалось, была засада — навстречу бандиту брызнули пули.
— Сдавайтесь! Схрон окружен! — послышались голоса.
— Не дождетесь, — прошипел оуновец и выпустил длинную очередь в направлении выхода.
Живым его взять не удалось.
