— Там были свои, Игорь Петрович.
— Не сомневаюсь, Николай Степанович. Вот, собственно, и все — про пароходов и человеков…
— Спасибо, Игорь Петрович. Спасибо. Толково. Конспективно, но очень толково.
— Благодарю вас. А теперь я разоблачу себя, Николай Степанович. Чужих лавров мне не надо, я надеюсь, мне своих хватит. Дело в следующем: год назад собрали актив работников пароходства и плавсостава. Выступал капитан Шубин. Он и сказал примерно то, что вы сейчас выслушали в моем вольном пересказе. Так что ваше спасибо — опять же товарищу Шубину.
— Гм, н-да… И вы действительно уверены, Игорь Петрович, что капитан Шубин мог бы вывести «Оку» из всех наших бед? — спросил Знаменский задумчиво.
— Ни минуты не сомневаюсь. Попробуйте написать ему приглашение, и вы увидите, что получится, если он согласится.
— Н-да, мы начали, кажется, фантазировать. Куда же, по-вашему, денется Александр Александрович? Станет плавать с нами вторым капитаном? Будет учиться у Шубина?
— Свят-свят, Николай Степанович! Наш капитан не такой человек, чтобы учиться у кого бы то ни было… Тем более у молодого капитана. Нет, зачем же, — посоветуйте ему, пусть идет на пенсию или примет под свое командование «Ладожец». Вы бы увидели, как он быстро развалит хороший экипаж…
— Постойте, Игорь Петрович. Вы, если говорить всерьез, считаете Сомова плохим капитаном? — удивился Знаменский.
— Гм… Может быть, на сегодня хватит, а? Николай Степанович? Скоро обед, потом грех не отдохнуть, потом ужин, потом кинишко поглядим, а? Может, пошабашим? — старпом веселым голосом задал серию вопросов, но спрашивал он, в сущности, совсем о другом. И Знаменский понял старпома.
— Собственно, свое принципиальное мнение вы уже сказали, Игорь Петрович… А кроме того, мы говорим на самом высоком пределе товарищеской откровенности. И из наших разговоров ни для кого еще не следуют оргвыводы…
— Ну что ж, если на предельной откровенности, тогда конечно… Да, Николай Степанович, я считаю, что Сомов очень посредственный капитан. Вы скажете, мы слишком мало плавали вместе, чтобы я мог дать ему верную оценку… Но это не так. Любой старый капитан пароходства хорошо известен штурманам; о Сомове я много слышал от своего однокашника по училищу, который плавал с Александром Александровичем вторым штурманом. Этот парень — честнейший, предельно объективный и никогда не утрирует ни в какую сторону. Сомов — посредственный капитан. Но я хочу, чтобы вы поняли меня правильно: капитан фигура сложная. Когда мы говорим «капитан» — мы подразумеваем судоводителя, администратора, судоремонтника и, наконец, товарища по плаванию, человека. Задавая вопрос, вы имели в виду, очевидно, только судоводительские качества Александра Александровича. И, если не ошибаюсь, вам хотелось бы услышать мою восторженную оценку его способностей. Но, увы, восторгаться, в общем, нечем. Единственное, чему у него можно поучиться, — это умению швартоваться. Швартуется он хорошо.
