В этот вечер Николай Петрович почему-то не явился на занятия, и, освободившись раньше, Марина с другой инструкторшей, маленькой и толстой, как шар, Галинкой отправились покататься на главный круг.
Они вышли на беговую дорожку и, взявшись за руки, заскользили по льду, запорошенному снежком.
Вдруг Марина сжала руку подруги.
— Галинка! Смотри: вон впереди в синем свитере. До чего он на «верблюда» похож!
— Действительно похож. Только очень уж здорово едет.
— А ну нажали, посмотрим.
Девушки «нажали», синий свитер обернулся, и Марина увидела длинные усы и близоруко прищуренные глаза Николая Петровича. «Верблюд» тоже заметил Марину, на лице его появилась гримаса испуга, и в тот же момент он грузно сел на лед.
— Он! — сказал Марина. — Теперь я ясно вижу, что это «верблюд»: его манера садиться.
Деликатная Галинка смешалась с толпой катающихся, а Марина подкатила к растерянно поднимающемуся Николаю Петровичу и сказала:
— Здрассте, пожалуйста. Оказывается, вы катаетесь, как бог, Николай Петрович!
— Как видите, — смущенно пробормотал «верблюд», привычно отряхивая снег сзади на брюках.
— Кроме шуток, Николай Петрович. Я просто не понимаю, зачем вы ходите к нам, за загородку… Вы же нам весь план портите. Я только сегодня поклялась Королькову, что выпущу «верблюда»… то есть я не то хотела сказать. Одним словом, давайте вашу руку — и поехали…
Они легко и уверенно сделали один круг, потом еще один и отъехали на укромную боковую аллейку.
— Я вам должен признаться, Мариночка, — тихо сказал Николай Петрович, ловко делая поворот, — что я здесь, на главном круге целый месяц уже катаюсь. После урока с вами иду прямо сюда и катаюсь.
— И не садитесь на лед?
— Что вы, за кого вы меня принимаете!
— Тогда я вас просто не понимаю, Николай Петрович…
— Сейчас поймете (голос Николая Петровича стал серьезным). Видите ли, Мариночка… Только, ради бога, не думайте, что я в вас влюблен!.. Видите ли, в вас столько молодости, свежести, здоровья, что я просто не могу с вами расстаться. Вы для меня… Только, пожалуйста, не сердитесь… Ну, все равно, что хорошее лекарство. Без вас на меня коньки хорошо не действуют, честное слово. От вас какие-то чертовские токи молодости идут, ей-богу! Фу, я совсем запутался!..
— Почему же вы меня просто не пригласили покататься с вами на главном кругу?
— Думал, что вы не согласитесь кататься с таким стариком, как я.
— Какой же вы старик! Вы так хорошо бегаете, с вами удобно. Слушайте, Николай Петрович, неужели вы притворялись, когда там, в загончике, садились на лед?
